– Да, принц, – ровно произнёс Геноске, избавляясь от ностальгии. – Вы исполнили мою просьбу?

– Даже перевыполнили, господин Току, – так же ровно ответил Влад Святозарич.

Словно вернувшись в те времена, когда этот могучий седовласый мужчина гонял принцев и принцесс, показывая им, что они не всевластны и далеко не бессмертны. Его ровный и внушительный голос не раз заставлял отступить шёпот. Который заставляет сомневаться, бояться, не верить и не слышать.

– Я не смог оставить детей, – твёрдо, с еле заметным вызовом ответил Влад Святозарич на не заданный вопрос. – Не сейчас, – снова сказал раньше, чем собеседник спросил. – У меня неделю назад родился первый ребёнок. Сын.

Старик кивнул. Не имело значения, сколько детей принц забрал у Владистужевых и Нахтриттеров. Главное, что оба виновника в руках Святозаричей.

– Неважно. Просто не забудьте потом отдать пленных лорду Дольмейстеру, принц.

– Конечно, господин Току. Но… вы уверены в своём решении?

– Да, принц. Не ради крови, – позволил Геноске себе лёгкую паузу, – мести, слова или репутации. Ради империи. Ибо какие мы защитники Пратерры, если не можем хотя бы заплатить по счетам?

– Разговора про безнаказанность не было, Старик. – В запале Влад забыл о вколоченном почтении. Он принц, а значит, империя – его ответственность. – У нас сейчас хватает войск, чтобы самим вынести и исполнить приговор. Это куда лучше твоей личной вендетты.

«И менее разрушительно», – добавил принц про себя.

– Возможно, – не стал спорить Геноске. – Но это война Мейстеров. Мейстеры вынесли приговор и сами исполнят его. Так было, так и будет! – Он скорее играл гонор, чем чувствовал.

Просто отдать императору свою войну – это словно признать свою слабость. Одно – когда говорят окружающие, даже с фактами. Совсем другое – признать свою никчёмность вслух. Потому Геноске и не думал о подобном варианте.

– Как скажешь, Старик, – согласился Влад, остыв ещё после первой вырвавшейся фразы. – Тебе виднее. Но в городе осталось немало людей, что не поверили нам.

– Они выбрали свою судьбу.

– Не стану желать тебе удачи, господин Току. Но побереги себя, Старик.

Влад ещё раз взглянул на упрямого и несгибаемого, словно статуя, мужчину, махнул рукой и направился к машине.

– Кстати, Старик, если тебе интересно, то богиню мы приютили, не требуя клятв, – сказал он, обернувшись у открытой аппарели.

И кажется, успел увидеть вторую искренне тёплую улыбку Геноске Току. Наверное, всё же стоило нарушить закон ради того, кто когда-то так много отдал императорской семье.

* * *

Наконец Геноске остался один. Больше не проезжали машины, не гремели колёсами поезда. Даже в городе. Феноменальный слух же. Вокруг наступила удивительная тишина. Невозможная. Подозрительная.