Вероятно, она выбежала за мной следом; я не сомневалась, что её похитил Ёнсан-гун.

– Бабушка, – прошептала я, оставляя позади городок-призрак; капли дождя барабанили по пыльной дороге, и далёкие горы окутал белый туман. – Я найду Суён. И домой без неё не вернусь.

* * *

Я брела под дождём, склонив голову против ветра. Постепенно мрак неба растаял в бледно-серый оттенок утра. Изнемогая от усталости, я мечтала лишь о том, чтобы рухнуть на землю и свернуться в комочек. Наконец к полудню вдали показалась небольшая деревенька, не заросшая сорняками. На крышах лежал толстый слой золотистой соломы, а глиняные стены выглядели гладкими и чистыми. Раздался звон колокола, а за ним из деревни послышались шум быстрых шагов и скрип колёс телеги.

Звуки жизни.

Я достала накидку, которой обычно покрывала голову, – сейчас я нуждалась в ней не из-за этикета, а для того, чтобы скрыть лицо. Чтобы никто меня не увидел и не запомнил. Мне не положено здесь быть, и, возможно, тут я не в безопасности. Крепче стиснув края накидки, я зажала походный мешок под мышкой и опустила взгляд. «Одна нога вперёд, другая нога вперёд», – повторяла я, заставляя себя идти.

На стенах висели исписанные листы бумаги, точно такие же, как в бабушкиной деревне. Я так часто их перечитывала, что помнила наизусть.

Заботясь о подданных, ван повелевает оповестить народ о том, что в этих местах появился убийца.

Помогите друг другу найти преступника…

Я насторожилась, когда на грунтовой дороге передо мной появилась запряжённая быком телега. Деревянные колёса опасно болтались на своей оси. Идущая впереди телеги женщина остановилась и посмотрела прямо на меня. Знаю, что она увидела: мрачную девушку со вздёрнутым подбородком, заносчивую на вид и в шёлковом наряде, как аристократка-янбан, но покрытую пылью и грязью.

– Извините, – глухим голосом произнесла я, уже отвыкшая от разговоров, – есть ли здесь гостиница?

Она молча показала пальцем куда-то в сторону и пошла дальше, стегнув быка, впряжённого в телегу.

Я направилась туда и вскоре оказалась перед вытянутым зданием с соломенной крышей и просторным двором, в котором толпились путники. Плотнее закутавшись в накидку, я окинула взглядом незнакомые лица. «Никому нельзя доверять,– подсказывал опыт, накопленный за последние два года.– Нигде нет полной безопасности». Я прикрыла тканью лицо, чтобы окружающие видели лишь мои глаза, сверкающие угрозой: «Не приближайтесь».