– А… ты, вероятно, все эти годы старательно жрала колдунов и ждала встречи, – он оскалился. Усы и борода его тоже были покрыты запекшейся кровью. – Ты так просишь… А я не могу устоять перед такой красавицей. К тому же ты ведь не отвяжешься, не дашь спокойно уйти. – Он повернул голову, и Софья заметила высокую темноволосую женщину в одном из платьев, принадлежавших самой императрице. Платье новой хозяйке было коротковато, но все равно смотрелось довольно эффектно.

– Сожри здесь всех, наставница, – Распутин слегка поморщился, – эти существа уже бесполезны и начали раздражать меня. Вернусь – лично тебя короную.

С этими словами див исчез, и только треск бьющегося стекла указал на то, что, покидая зал, Распутин принял звериную форму.

Софья повернулась к диве:

– Тебя это тоже касается. Вон отсюда. Платье можешь оставить себе.

– Благодарю, – дива усмехнулась, – но мне оно не по размеру. И цвета не мои – к глазам не подходят. Но вы правы, ваше величество, – она поклонилась, выпрямилась и кивнула Владимиру: – Пойдем, не будем портить этот прекрасный зал. Скоро, полагаю, сюда в полном составе примчится Управление. Но начать все равно придется с тебя.

И не успела Софья и глазом моргнуть, как оба дива исчезли.

– Мне нужно вниз, – быстро проговорил Мончинский, – помочь Владимиру. Вы справитесь?

– Да, – она огляделась. И только сейчас заметила остальных членов Совета, испуганно жавшихся по углам. Увидев, что дивов в зале больше нет, они начали шевелиться.

– Ваше величество! Спасительница! – послышалось со всех сторон.

– Так, – скомандовала она, бросаясь к Бестужеву, – всем колдунам немедленно поднять щиты. Начинаем эвакуацию.

Она опустилась на колени перед раненым и, оглянувшись, ткнула наугад:

– Вы и вы – выводите людей через северные ворота, там почти сразу вход в метро. А вы, князь Трубецкой, ведите вторую группу на цокольный этаж, внизу открыта дверь в стене и вход в бункер и подземный ход.

– Как вы, Алексей Федорович? – Она стащила залитый кровью пиджак с Бестужева и вытянула из брюк рубашку. – Извините, придется немного потерпеть… Вы, главное, не переставайте держать знак крови, – добавила она и дернула тонкий хлопок так, что ткань треснула и разошлась.

– Й-а… я… не … – сквозь сведенные зубы попытался что-то сказать князь.

– Не говорите ничего. – Она оторвала от рубашки полосу и обмотала обрубки тканью, сильно ее прижав, – потерпите, сейчас мы остановим кровь… вы сможете подняться на ноги? Нам нужно уходить отсюда. – Она попыталась взять его под уцелевший локоть.

Тот, отпустив наконец обрубок откушенной руки, схватился за ее плечо и хрипло зашептал ей в ухо: