– Я люблю вашу дочь и прошу у вас ее руки.

И посмотрел на Василя с надеждой.

– Насколько я мог заметить, – Василь продолжал улыбаться, – на поле боя вы ведете себя намного увереннее. Не вижу никаких препятствий. Буду искренне рад, если Любава свяжет свою жизнь с таким человеком, как вы.

Мончинский просиял. И принялся трясти его руку.

– Я так счастлив, Вазилис Аркадьевич! Я… я буду очень, очень о ней заботиться. Ну, если она мне не откажет, конечно, – вновь смутился он.

Столько гостей в поместье Авериных не бывало со времен крестин Миши. Да и то на крестины приезжали в основном соседи да некоторые деловые партнеры Василя, в этот же раз публика подобралась намного разнообразнее. Кроме императрицы, были придворный колдун Мончинский, князь Булгаков с супругой, друг Геры Виктор, Алеша, бабушка и несколько настоятельниц из других скитов. Кроме того, с императрицей, естественно, прибыл Императорский див, а с князем Булгаковым – его фамильяр и еще один, чрезвычайно вежливый див, а от Алеши ни на шаг не отходила Анастасия. И Василь, и императрица нарочито проигнорировали ошарашенные взгляды некоторых гостей, когда дивы проследовали за общий стол. Возражать, однако, никто не решился. Лишь Анонимус отказался принять участие в пиршестве. Он зорко надзирал за подачей блюд и постоянно исчезал, чтобы проверить порядок на кухне. Кузя болтал с детьми. И даже бабушка предпочла не напускать на себя суровый вид, а, наоборот, весьма любезно улыбалась.

Императрица подняла тост:

– Уже не в первый раз мы собираемся за этим столом и чествуем героев. Но в этот раз нас чуть не постигла страшная катастрофа. И то, что мы смогли вновь собраться здесь, – заслуга не только всех присутствующих, но и тысяч героев, имена которых еще предстоит выяснить. Поэтому я хочу предложить восславить живых и почтить память павших.

Все выпили и некоторое время молчали. Потом слово попросил князь Булгаков:

– Я сам участвовал в упомянутых событиях. И хоть и руководил штабом, но до сих пор не знаю всего, что произошло. И мне хотелось бы услышать подробности. Гермес Аркадьевич, не могли бы вы рассказать? Вы, как, впрочем, и всегда, каким-то образом оказываетесь самым осведомленным.

– Да, – поддержал князя Виктор, – я согласен с его светлостью. Гермес, расскажите, вы у нас мастер таких рассказов.

И Василь понял, что сгорает от нетерпения не он один.

– Хорошо, – Гермес отставил в сторону бокал, в который был налит виноградный сок, – я расскажу. И начну, пожалуй, с самого начала. Я как раз сегодня утром допрашивал Екатерину Френкель. О семье Френкель я рассказывал в прошлый раз, но сейчас стоит дополнить историю.