Я могу поговорить с Йотуном. Кончики пальцев похолодели. Я испытала ужас.

Одно дело – передать фразу Люка или даже рассказать Мадсу о Бьянке, это мелкие проступки. Другое дело – вмешаться в целую военную кампанию.

Но мой «неокрепший» разум отказывался доверять, когда речь шла об откровенном злодеянии. Раз я не могу оставаться в стороне, раз я вижу все это, то могу хотя бы поступать по совести.

Я сосредоточилась.

* * *

Трактир был полон.

Два мага, что вели переговоры с троллями, сидели за столиком в углу и потягивали пиво из высоких глиняных кружек. У стойки стояла группка шахтеров, центральный стол занимала другая компания. Шумно что-то праздновали.

– Полукровок загоняют в проклятые норы, а эти лезут туда добровольно, – сказал маг и отвернулся от гуляк.

Другой пожал плечами, ничего не ответил.

– Думаешь, наши новые друзья не приготовят нам сюрпризов? Не предадут?

Молчаливый маг взглянул на своего товарища, на его равнодушном лице не было и тени эмоции.

– Они нам не друзья. А значит, предать не могут. Могут напасть, попытаться сожрать, но не предать.

Я всеми силами старалась понять, где находится трактир. Добротные дубовые скамьи и стулья, полы, посыпанные песком, ряды глиняных кувшинов. Девица в чепце, сером суконном платье и пышном крахмальном переднике ловко управлялась сразу с шестью кружками. Она грохнула донышками о стол, пена плеснулась, чем вызвала громкие радостные крики.

Шахтер с впалой грудью и длинными жилистыми руками подхватил кружку, которая казалась слишком велика для него.

– Ну, парни! За нашу, мать его, родную штольню! Лучшую дыру во всем Квиларе!

Он приник к кружке, кадык на тощей шее задергался, а потом шахтер затянул: