Мама была очень требовательна, от нее и Марьяну доставалось, хотя меньше. Напоминала, что они — часть королевской семьи и должны этому соответствовать, быть лучшими во всем. Чтобы и остальные не забывали, кто они такие.

Но все изменилось в один миг.

Адель хорошо помнила тот день, когда к ним в дом пришли с обыском. Перевернули все. А король — их любящий дядя, всегда с удовольствием общающийся с племянниками, стоял мрачнее тучи. Дел невольно ежилась под его тяжелым взглядом.

Она тогда не очень понимала происходящее. Мар упорно молчал, стискивая зубы и сжимая кулаки. А родители… про них им вообще отказывались что-либо сообщать, как ни пыталась Дел чего-то добиться, если не встречи — так хоть весточки.

А потом ее забрали в храм.

Чужие безразличные люди. Серые стены. Бесконечные дни. Страшные ночи в слезах и беззвучных рыданиях. Дел отлично знала, что с пути жречества после посвящения не свернуть. До посвящения ей дали полгода — привыкнуть и смириться — и разрешили единственное короткое свидание с братом, которое Адель прорыдала у него на груди.

— Я тебя вытащу! — его слова на прощание поддерживали лучше любых молитв.

Адель не хотела быть жрицей. От мысли, что придется пройти обряд, который изменит и ее жизнь, и ее саму, становилось плохо.

Наверное, никогда она так не ценила свободу, как в стенах храма, где время словно остановилось.

Зато брата потом встретила, как посланника ушедших богов. Встретила и не узнала. За четыре месяца, что они не виделись, Марьян стал хранителем гримуара, осунулся и как-то разом повзрослел. Из легкомысленного юноши превратился во взрослого серьезного мужчину.

Именно тогда, по пути домой, он и рассказал ей про заговор миасситов, возрождение страшной драконьей чумы, попытки захватить власть и… участие в этом их матери — родной сестры короля…

И как бы Дел ни пыталась оправдать маму, факты говорили сами за себя.

После всего этого их жизнь словно перевернулась. Те, кто всегда встречал их с Марьяном улыбками, отворачивались, делая вид, что не замечают. Старые друзья притворялись, что не знакомы. Подруги, до этого сами искавшие расположения Дел, окатывали презрением…

Но самое страшное — ее магия выходила из-под контроля. Адамантовые блокирующие браслеты стали для Дел главным аксессуаром. Еще и эмпатия, заставлявшая чувствовать все эмоции окружающих, создавала бреши в контроле.

Первый срыв. Второй. После третьего Марьян настоял на закрытом магическом пансионе, в котором строго пресекали любые сплетни, а заданиями загружали так, что сил ни на что другое не оставалось.