Я видела, что она встревожена и одновременно полна какой-то странной решимости.

– Подожди, Кэти.

Герцог положил руку на плечо жены, как бы останавливая ее.

– Леди Эвелин, вы можете вспомнить все, что произошло в тот вечер, когда вы помогли Вандау? Нам важна каждая мелочь.

– Дерек, – легко коснувшись его пальцев, тихо произнесла леди Горн.

– Не волнуйся, Кэти, – так же тихо ответил герцог, накрывая ладонь герцогини своей. – Итак, леди Эвелин, – посмотрел он на меня, и я отчетливо поняла, что передо мной сейчас вовсе не тот лорд Горн, каким я уже привыкла его видеть. Нет. Сейчас это был настоящий дознаватель, хищный и безжалостный, для которого ничего не значили ни мои отговорки, ни нежелание Каллемана подвергать меня допросам.

Что ж, запираться было глупо.

Я вздохнула, набираясь решимости, и рассказала все, что произошло в тот злосчастный вечер.

– Монета при вас?

Не дожидаясь ответа, лорд Горн протянул ко мне руку, точно был уверен, что я отвечу да.

– Вот.

Тусклый медный кругляш лег на раскрытую ладонь.

– Значит, все это время фаленотр был при вас, – разглядывая полрена, задумчиво сказал герцог.

– И что это значит? – задал вопрос оборотень, и я мысленно поблагодарила его за любознательность. Мне вот тоже хотелось понять, что это значит, тем более что это слово я уже где-то слышала. Или видела? Ах, ну да, в записях Каллемана.

– Предмет, к которому привязано заклинание переноса, своего рода якорь, – пояснил герцог.

– Выходит, мы можем отследить его хозяина?

Лорд Хольм чуть подался вперед. Желтые глаза блеснули азартом погони.

– Попробуем, – потирая монетку пальцами, ответил лорд Горн. – Если я сумею снять защиту и понять, как он работает.

– Но на это может уйти время, – вмешалась леди Горн. – А у Эрика его нет. Мы не знаем, сколько приступов он сможет выдержать – без лекарств, без воды, без еды.

Герцогиня даже не пыталась скрыть своего волнения.