Кэтрин закусила губу и с отчаянием посмотрела на мужа, а я крепко сжала пальцы Эрика, разглядывая бледное, но успевшее стать таким родным лицо.

Что же делать? Где искать этих проклятых Иных?

– Успокойся, Кэти, – тихо сказал Горн. – Мои люди прочесывают Остен, они обязательно найдут преступника. Если он собирается повторить убийство, они его отыщут.

Герцог говорил что-то еще, но я уже не слышала. В памяти всплыло видение шевелящихся бескровных губ и тихий шепот.

«Цвет… Цветок. Найди». Что хотел сказать Эрик? Почему с такой настойчивостью повторял это слово? Думай, Эви, думай!

В голове крутилась какая-то мысль, но я никак не могла ее ухватить. Цветок. Что это значит? Каллеман не стал бы просто так говорить о цветах, только не он. Что это – бред больного? Или что-то важное?

Горн сказал, что Эрик собирался назвать имя того, кто стоит за Иными. Что, если это как-то связано?

– Лорд Горн, Эрик говорил с вами о цветах? – посмотрела я на герцога.

– Что? – нахмурился тот.

– Когда Эрик ненадолго пришел в себя – там, на площади, – он успел сказать только одно слово – цветок. Что, если это как-то связано с Иными?

– Возможно. Но почему цветок? – задумался Горн.

Герцог надолго замолчал. Я тоже молчала, раздумывая над тем, что значило это слово. Место, где много цветов? Или это имя? Имя преступника…

Единственной уликой была цепочка с цветком. Она как-то связана с тем, что собирался сказать Эрик?

В голове забрезжила смутная догадка, но она была такой невозможной, что я засомневалась. А потом неожиданно вспомнила, где видела изображение исполосованного тела, так похожего на те, что были на магизах Каллемана, и все встало на свои места. Это было как озарение, как вспышка аппарата светописи.

– Лорд Горн, мне кажется, я знаю, кто совершает эти страшные преступления.

– Да?

В глазах герцога мелькнул холодный огонь.

– Леди Арден, – выпалила я. – Вдова генерала Ардена.

– Цветок? – переспросил герцог и в глазах его появился красноватый огонь. – Думаешь, Эрик хотел сказать именно это – ардено – цветок?

На кронском фамилия покойного генерала звучала, как яркий, но на дартском она означала цветок. И именно его магизы я видела в кроненгаудских газетах. Пять лет назад все они пестрели изображениями изуродованного тела генерала, пострадавшего во время охоты на волков. Тогда все списали на диких зверей, но сейчас я очень сильно в этом сомневалась.