Она отправилась дальше, и на сей раз Нимал отстал. Алис двинулась своим обычным маршрутом, обходя поочередно дома. Дядя Черной Нел трудился на магистрат, растаскивая с улиц дерьмо, и двоюродная сестра Уллья пошла по отцовским стопам. Большая Салла и Маленькая Салла жили друг от дружки через дорогу. Гибби, сынишка Высокой Дженны, был еще мал и не шибко полезен, но забрать его из дома – доброе дело по отношению к матери, так хоть ее не будут отвлекать от шитья. Одно это стоило медяка, когда у Высокой Дженны имелась монетка, или ответной услуги, когда не имелась. Мимо материнского дома Алис прошла не задерживаясь. Далее ее ждал Никейл – мальчишка был подмастерьем мясника из Притечья, пока синие плащи не забрали мясника за то, что тот утаивал налоги и выдавал собачатину за свинину. Потом Бледный Элбрит, как обычно худющий, но на голову вытянувшийся с зимы. Вся старая шайка Линнет, кроме Смуглянки Аман, которая посчитала, что выросла и прежний промысел ниже ее достоинства.

Всех собрав, Алис гурьбой повела ребятню за черту Долгогорья и следила, чтобы никто не отстал. Дети распевали те же старые песни, каким их научила Седая Линнет. Каким учила и мелкую Алис. И пока Алис притворялась, будто веселится от песенки про верткого, скользкого угорька и большую черную жабу, какая-то часть ее веселилась взаправду. С детьми она могла прямо на улице поплясать, выкидывая коленца, и, даже пускай закатывала глаза, встречая взгляды взрослых прохожих, далеко не все ее удовольствие было наигранным.

Утро не перевалило за середину, когда они добрались до южного моста из желтого кирпича, скрепленного черным раствором, и, переходя мост, ей пришлось стаскивать Элбрита с каменных перил. Мальчишка вдруг вздумал пройтись, не отгораживаясь от быстрых темных вод ничем, кроме воздуха. Было смутное ощущение, что он выделывался ради Маленькой Саллы.

В конце моста они сошли с каменных выступов на узкую прогалину у воды, где еще не росли деревья – Ильник только-только прирос тут сушей. Вдоль берега реки дети шагали рядком, держась за руки. Кахон скользил мимо скорее прежнего, так как они теперь шли навстречу течению. На опушке зарослей, на белом табурете сидел всегдашний старик. С седыми нечесаными лохмами, он, как обычно, глазел из-под полуприкрытых век, но пока ни разу не пытался общаться ни с Алис, ни с кем из детей. Она все едино приглядывала за дедом. Ни с кем из истинных обитателей Ильника расслабляться было нельзя.

За рекой она тоже следила, отмечая, где вода расступается перед песчаной отмелью, а где перехлестывает, где скапливается в лужи, а где утекает, где очертания берега изменились по сравнению со вчерашним, а где остались какими были. Добравшись до подходящей косы, Алис остановилась и простерла руки к небу. Долгогорская ребятня сбилась вокруг нее и тоже потянула ладошки вверх.