Она помолчала. Прищурилась. Сделала вдох, чтобы заговорить, но тут же передумала и снова погрузилась в молчание, будто задача оказалась слишком сложной.

– Болвана, – наконец произнесла она, смакуя это слово, и шагнула навстречу, точно хотела разглядеть его поближе. – Еще вижу обиженного мальчика в теле нерешительного мужчины. Один боится, что его снова унизят, а другой устраивает драмы на пустом месте, лишь бы не делать то, что хочет.

Правда о нем, выпаленная с дерзостью, присущей только Илайн, прозвучала как вызов. И он сделал то, что хотел уже давно, – поцеловал ее. Она тихонько ахнула, и на секунду Риз подумал, что Илайн оттолкнет его и влепит пощечину. Но когда она обвила его шею руками, все сомнения рассеялись. Голова поплыла, и, чувствуя, как пол уходит из-под ног, Риз инстинктивно подался вперед, оттесняя Илайн вглубь комнаты. Через несколько шагов они наткнулись на письменный стол, едва не рухнув на него.

Им следовало остановиться, но он не мог оторваться от нее. С ним происходило что-то странное, непреднамеренное, дикое. Принимая этот вызов, он даже не предполагал, что один поцелуй способен так легко разрушить крепость внутри. Раньше ему удавалось обманывать себя, подавлять свои желания и находить им другие объяснения. С Илайн он никогда не переходил опасной черты и теперь понимал почему.

– Мы поступаем неправильно, – сказала она, прижимаясь к нему. – Портим наши деловые отношения.

– Мне остановиться?

– Не смей! – шикнула Илайн, доставая его рубашку из брюк, чтобы затем нырнуть руками под нее, не тратя время на пуговицы. И после легкого прикосновения губ: – Мы без пяти минут любовники, Ри. Уверен, что нам это нужно?

Ее действия противоречили словам, и он никак не мог понять, чего она добивается.

– Так что мне делать?

– Ты умный мужчина, придумай что-нибудь.

– Сомневаюсь, что удивлю тебя чертежами.

– Раньше удавалось. – Илайн коротко хохотнула, точно хмельная.

Больше он ни о чем не спрашивал и, подхватив ее за талию, усадил на стол. Хорошо, что это чужое платье оказалось ей велико, и она легко выскользнула из него. Илайн двигалась мягко, с кошачьей грацией и с той же невозмутимостью завоевывала пространство. В жесте, с которым она смахнула все лишнее, не было неуклюжести, а лишь холодная расчетливость. Книги, статуэтки и другие предметы, занимавшие место, с глухим стуком попадали на пол. Лукавая улыбка подтвердила: она сделала это нарочно, словно хотела, чтобы их услышали.

И ее желание было выполнено уже в следующую секунду. В дверь постучали.

– Госпожа? – раздалось из коридора. – Ваш десерт.