Индрис кивнула, едва заметно нахмурившись, будто расстроилась, что ей не позволили вернуться в казармы. Боги всемогущие, но почему? Зачем ей скрывать случившееся?

– Ты что, ничего не помнишь? – спросила Чеда.

Индрис пожала плечами.

– Кое-что помню. – Она несколько раз сглотнула. – Помню, что пошла на базар. Хасенн хвалила одну маленькую чайхану, «Озеро Алама». Я как раз шла туда… Но кто-то подкрался сзади и ударил.

Значит, решила скрыть часть своей истории. В чайхану она шла, как же! Она устроила слежку. Но почему-то не хотела этого признавать.

– Ты ничего не услышала? – уточнила Чеда. – И не знаешь, кто мог на тебя напасть?

Индрис снова сглотнула и поморщилась.

– Я помню удар. Все загудело как буря в пустыне… А когда я открыла глаза, надо мной уже стояли двое Серебряных копий. За мной приехала повозка и доставила сюда, в Обитель Дев.

О, это фальшивое выражение невинности на ее личике! Неужели остальные этого не замечали?

Нет, конечно. Ни Чеда, ни Индрис не рассказали им правду, откуда им знать, что что-то не так?

– Мы и вправду должны быть осторожнее.

– И мы будем, – согласилась Индрис. На мгновение в ее взгляде мелькнула ненависть, но боль тут же заслонила все.

– Идите, идите, – Заидэ замахала на них руками. – Ей нужен покой.

Они направились было к дверям, но в лазарет вдруг ворвался Король Юсам, сверкая ало-золотым халатом и здоровенным белым алмазом, приколотым к тюрбану.

Он бросил взгляд на Заидэ и остановился, ожидая, когда приблизятся Девы. Заидэ послушно подошла тоже, склонила голову, как остальные.

– Мой повелитель, что привело вас в наш лазарет? – спросила она с поклоном.

Юсам с плохо скрываемым любопытством взглянул на Индрис, на остальных.

– Я пришел поговорить со своей дланью. Мы отправляемся в Ишмантеп.

– Слушаемся и повинуемся, мой повелитель, – ответила Сумейя. – Что мы должны будем там сделать?

Сердце Чеды забилось быстрее. Юсаму открывалось многое, неудивительно, что он узнал, что в Ишмантепе нечто затевается. Она боялась, что он заглянет в свой колодец и увидит Эмре, пошлет за ним Дев… И тогда уж ей никак его не спасти.