– Ты где был? – выпалил Моф. – Взял и пропал!

– Я…

Остальные догнали Мофа и остановились передо мной. Было в их лицах что-то такое, что ответ, который я мог бы дать Мофу, застрял в горле. Такое знакомое выражение лиц – я видел его каждую ночь перед тем, как вести их в бой. Лица испуганных юнцов, очень-очень старающихся выглядеть исключительно отважными.

Только Моф выглядел еще и сердитым.

– Я тебя всюду искал, – заговорил он. – Никто нам ничего не объяснял. А потом Саммерин мне сказал, что ты отправился домой!

– Вы знаете, что происходит, сударь? – вмешался Фелип. На лбу у него собрались морщины. Он выправился в толкового, дельного солдата, но так и не научился скрывать неуверенность. – Отчего изменились планы?

В животе у меня что-то оборвалось.

– Изменились? – повторил я.

Солдаты недоуменно переглянулись.

– Отменили все увольнительные. Всех командиров вернули в части. Всем оставаться в расположении на неопределенный срок. Всех заперли. Велено быть постоянно готовым к выступлению, сударь, – перечислил Фелип. – Вы… не знали?

– Это все из-за союзников Авинесса? – подал голос другой. – Я думал, мы с ними покончили.

– Должно быть, покончили, после всего, что было, – пробормотал Фелип. – Я слышал, тут что-то другое. Как бы не… треллианцы.

Он покосился на Тисаану и неловко закашлялся, после чего метнул на меня вопросительный взгляд.

Им было не по себе. Еще бы! Так внезапно всех отозвать, ничего не объясняя, подмести всех подчистую – это очень необычно. Так было, когда разразилась Ривенайская война. Но тогда мы хоть догадывались, в чем дело.

А здесь? Такие чрезвычайные меры, притом что война закончена? Нура уже разминает мускулы, пробует на прочность новую власть. Официально она еще не признана верховным комендантом, но кто решится выступить против?

В памяти у меня мелькнуло ее лицо – и непоколебимая решимость на нем.

Она поверила, что грядет что-то ужасное, а на грозный вызов Нура отвечает грозной силой. Грозная сила означает армию. Готова ли она нанести опережающий удар? Хотелось бы думать, что нет. Однако…

Я так задумался, что не скоро спохватился: стою молча под взглядами мальчишек.

– Вы возвращаетесь, да, сударь? – спросил наконец Фелип.

– Надо еще кое-что уладить.