Она рассмеялась:

– Вознесенные, замолчи уже, Макс. Мы всегда знали, что это не ты. – Она оглянулась. – Мне пора идти. Кстати, и тебе тоже. Постарайся больше не бояться всего на свете, хорошо?

Я был не готов.

Но я все равно разжал пальцы и отпустил ее.

– Макс.

Сон уходил от меня медленными, мучительными крохами.

– Ма-а-акс.

Проклятье. Я же умер.

Мы оба умерли. Сгорели вместе с Тисааной. Если подумать, не самый худший способ умереть.

– Ма-а-а-акса-а-а-антари-и-иу-у-у-ус…

Сначала появился звук, мое имя, выкликаемое нараспев мелодичным голосом. За ним последовала боль, слабым гудением отдающаяся в каждом дюйме кожи, в костях, в мышцах. И что-то легонько щекотало мои щеки.

Я поднял налитые свинцом веки.

Надо мной нависало лицо Тисааны: ее волосы рассыпались по подушке, а падающий сзади свет образовывал золотистый ореол вокруг головы. Она выглядела настолько прекрасной, что не могла быть человеком.

Я определенно умер.

Очевидно, я произнес это вслух, потому что Тисаана ответила:

– Ты не умер.

По мере того как я все больше приходил в себя, боль усиливалась. Что ж, это подтверждало правдивость ее слов. Скорее всего, мертвец чувствовал бы себя по-другому.

Я застонал:

– Как нам это удалось?