Руна сглотнула. Так и было. Может, она и не знала, с какой именно жестокостью сталкивались люди вроде Гидеона, как они страдали, но ведь таких, как он, – людей, попавших в лапы могущественных ведьм, – было великое множество, и бабушка Руны точно знала, что происходит. Знали об этом и ее друзья, которыми Руна всегда восхищалась.
Слишком много было ведьм, которые ничего не предприняли, когда стоило вступиться за тех, кто слабее их.
– Так что, мне добровольно сдаться страже в знак искупления? – поинтересовалась Руна. – Оказать тебе честь сопроводить меня на платформу для очистки?
Гидеон отвел взгляд, очевидно вспомнив, что однажды так уже поступил.
Аурелия была права. Доверять ему было нельзя. Он по-прежнему собирался предать ее.
Гидеон слишком увяз в происходящем, чтобы отказаться от своих планов.
Если он позволит Руне спасти ведьм, за которыми она явилась, если даст ей сбежать, то предаст все, во что верит: своих друзей и товарищей-солдат, граждан, которых поклялся защищать, республику, ради которой так яростно сражался.
Дурой Руна не была. Она знала, что Гидеон никогда не откажется от всего этого
А если и откажется, его убьют.
И неважно, в чем он признался в желтом доме на набережной. Все это не имело никакого значения. Руна понимала, что ее он никогда не выберет. Не
Мысль об этом ее отрезвила. Казалось, мир вокруг стал четче,
Оставалось держаться на пару шагов впереди – всего несколько часов.
Руна навела пистолет Гидеону на грудь.