Его окатило жаром. Сердце билось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди.
Губы Сорена изогнулись с таким презрением, будто он рассматривал не пленника, а дохлую крысу.
– Как ты посмел коснуться ее!
Гидеон знал, что стоит помалкивать, но сдержаться не смог.
– По крайней мере, ей приятны мои прикосновения.
Сорен вспыхнул.
Раздался треск.
Принц врезал кулаком Гидеону по щеке – с такой силой, что тот замотал головой как тряпичная кукла. Рот наполнился кровью, и Гидеон плюнул прямо на новенький белоснежный галстук Сорена.
Тот, казалось, готов был ударить во второй раз (а может, и вовсе схватить Гидеона за горло обеими руками и задушить), но вступилась Крессида.
– Позвольте мне самой с ним справиться, ваше высочество. Не стоит вам марать руки.
Сорен, казалось, спохватился, что он принц и ему не следует опускаться до уровня крыс, отступил, снял заплеванный кровью галстук и бросил на пол.
– Что бы вы ни планировали на его счет, боюсь, придется подождать. – Он повернулся к Крессиде. На щеках его все еще багровел румянец. – Мои стряпчие составили договор. Нам с вами осталось только подписать его.
Брови Крессиды удивленно приподнялись.
– Это же чудесно. – На сей раз в голосе ее не было ни капли резкости. – Однако мне правда следует заняться нашим врагом. – Она покосилась на Гидеона. – Почему бы нам не подписать договор завтра, за завтраком?
– Руне не терпится сыграть свадьбу, – заявил Сорен. – А вам, насколько я знаю, не терпится вернуть себе трон. Вот почему я настаиваю, чтобы подписание состоялось сейчас же. Мне не нужны очередные… – он глянул на Гидеона и закончил: – помехи.
Щека у Крессиды дернулась. Уходить от Гидеона в ее планы явно не входило, но она имела дело с человеком, превосходящим ее по положению. Кроме того, именно этого она так хотела – заключить союз, который поможет развязать войну против Новой республики.
Ритуальный нож скрылся в складках плаща. Крессида повернулась к Аве.
– Отведи его в мои покои.
От этих слов по спине Гидеона пробежал холодок.
– Закончим там. Я ненадолго.