Лейла заставила Руну встать на ноги, расстегнула и скинула с нее плащ. Другой страж держал ее сильными мясистыми пальцами, а Лейла присела и принялась одной рукой обыскивать, начиная с сапог. В другой руке она держала пистолет, не опуская.

– Не вздумай делать резкие движения, – предупредила она, ощупывая одну ногу, затем другу снизу вверх.

Руна тем временем смотрела на Гидеона, заставив себя вспомнить, кем он был – жестоким врагом. Человеком, желавшим смерти таким, как она.

Он с самого начала их общения выискивал то, что можно использовать как улики в деле против нее. Поэтому делал подарки. Целовал. Нашептывал нежности, уложив в свою постель…

Все это было ложью, игрой.

– Ты такой, каким я тебя всегда считала, – бросила ему в лицо Руна.

Лейла нашла висевший на бедре нож и отбросила на пол. Гидеон проводил его взглядом.

– А ты, – произнес он, – совсем не такая, какой я тебя представлял.

Странно. Для человека, охотившегося за ней два года, он должен торжествовать, в нем должно быть больше злорадства и бахвальства. Он же выглядит… подавленным.

Руки Лейлы скользили по телу Руны, но ни разу Лейла не посмотрела Руне в лицо, словно в ее глазах та была не лучше собаки.

– Больше ничего, – сказала Руна, и ее глаза ярко вспыхнули. – Только нож.

– Я сама решу, – бросила Лейла в ответ.

Страж, отправленный проверить седельные сумки, вернулся с формой Кровавой гвардии и протянул Гидеону. Тот отложил ее на стол.

Руна с трудом сглотнула, видя по прищуренным глазам, что он размышляет, как она ее добыла.

– Что это? – Лейла прижала холодное дуло пистолета к груди Руны и вытянула цепочку на всеобщее обозрение. Висевшее на ней кольцо она подняла, поддев пистолетом. Поймав луч света, оно начало красиво переливаться.

Руна дернула рукой, чтобы схватить его, но не вышло. Лейла опередила ее и сжала кольцо в кулаке. Затем резко дернула, разрывая цепочку, и передала Гидеону.

Он сразу узнал его. Руна поняла это по его сжатым зубам.

У нее было ощущение, что мир рушится. Совсем не так он должен был все узнать.

– Вы помолвлены?