– А поцелуй со мной? Это тоже просто так случилось? Предполагаю, что к тому моменту ты уже находила Лирана… привлекательным.

Я издаю стон. Почему мы должны это обсуждать? Какой в этом смысл?

– Лиран собирается жениться на моей сестре.

– Хм, да, он так и сделает.

Я просто киваю. Во рту у меня пересыхает. Его слова причиняют мне боль. Или, скорее, то, что я узнала. Но зачем я вообще думаю о нем?

– Тебе нужно поискать лучшего компаньона для постели. Это так, в качестве предложения подумать.

– Миел, – бормочу я. – Я не люблю Лирана. Я его почти не знаю, и, похоже, даже то, что я знаю, неправда. Я просто приняла глупое решение в тот момент, когда почувствовала к нему влечение. Не более того.

Огонь в сердце наказывает меня за ложь. Но я стараюсь не обращать внимания. Потому что, если честно, мне нравится Лиран. Очень. Но и Миел тоже. Неважно, насколько это глупо. Я ничего не могу с этим поделать. Они вызывают во мне почти одинаковые чувства. Только рядом с Лираном я провела немного больше времени.

– Это не так предосудительно, как ты думаешь, – испытывать влечение к двум людям одновременно. Предосудительным это становится, только если в какой-то момент ты так и не примешь решение.

Я ничего не возражаю. Что я должна ответить?

Мы очень долго молчим. Я чувствую все бо́льшую слабость, и мы наконец останавливаемся. При этом я, в отличие от остальных, сидела на лошади. Но у меня болит задница и, что более важно, раненое бедро и живот. Даже если эта боль уже довольно притупленная. Хоть Миел и держал меня последние несколько часов, мои мышцы не расслабляются до тех пор, пока я, спустившись, не прислоняюсь к дереву.

– Нам нельзя останавливаться, – шипит Джиа в сторону стоящего рядом со мной Миела.

– Позволь решать это мне, Джиа, – бурчит он, глядя на меня странным взглядом.

– Миел, скоро рассвет.

В ее глазах недоумение, но я больше не могу на нее смотреть, потому что тело у меня заваливается, приземляется на корень, и я больно ударяюсь. Зачем только я выбрала для отдыха дерево с выступающими над землей корнями? Впрочем, мне уже все равно. Я просто останусь лежать. Больше я ничего не чувствую. Только то, что мне холодно. Особенно бедрам и ногам. Как это может быть? Я герой. Раньше я никогда не мерзла.

– Джиа, – произносит Миел, – сейчас ты пойдешь к остальным и больше не будешь подвергать сомнению мои решения.

Она еще что-то шипит, но затем я слышу ее шаги, а потом чувствую руки Миела под своими коленями и талией.

– Я хочу спать, – говорю я, слабо пытаясь вырваться.

– Тсс, – шикает Миел и несет меня дальше.