– Ты бы снял с огня-то…

– Не тебе меня учить! Училка нашлась. Сама сними, не видишь – у меня руки заняты.

В раздражении, я ухватила чашу за края и рывком переставила на относительно ровный участок пола. Амаргин, с облепленным кашей кинжалом в руке, недоверчиво на меня покосился:

– Обожглась?

– Нет.

Я в самом деле не обожглась – то ли из-за того, что действовала быстро, то ли… я нагнулась и потрогала край чаши. Он был умеренно теплый – но не горячий.

– Амаргин! Она же в огне стояла!

– Ну и что?

– Она же холодная!

– Да ну? Потрогай еще раз.

Я прикоснулась – и взвизгнула: раскалена!

Амаргин хмыкнул, потянул к себе маленькую корзинку, которую, видимо, принес с собой. Из корзинки добыл горшочек с чем-то желтым, густым… мед?

– Масло топленое. Обожглась-таки?

– Кажется… да…

Ожог был смазан, скорее для проформы, чем для пользы, а большой кусок масла шлепнулся в кашу. Амаргин жестом фокусника достал пару ложек – одну из рукава, другую из-за голенища. Я так и не поняла – ронял он ложку в котелок или опять разыгрывал спектакль.

– Снова ты мне голову морочишь. – Я набрала каши с краешку и подула на нее. – Кого ты на этот раз заколдовал – меня или чашу?

– Никого. Я тут вообще ни при чем.

– Тогда кто при чем? Я?

Он фыркнул с набитым ртом. И не ответил.

А я подумала – может быть. Это золото из кошелечка Нарваро Найгерта… Мое ночное путешествие по водяной червоточине… И тогда – я ведь попала на Ту Сторону, а не на тот свет… хотя, черт его знает, может, как раз на тот свет… Стоп! Давай-ка об этом сейчас не будем.