– Подожди. Что ты подразумеваешь под искренностью?

– Это значит полностью открыться ей: со всеми чувствами и недостатками. Рассказать о себе, включая то, что таится у тебя на душе. – В глазах Маркуса заиграли хитрые огоньки. – Откровенность подкупает многих.

Я вновь окунулся в глубину собственных мыслей, пока Маркус неторопливо расхаживал по комнате.

– Нет! – после нескольких минут размышлений выпалил я. – Это невозможно! Раскрыть свое нутро означает почувствовать себя уязвимым. А если еще и указать на слабые места, то это сразу можно приравнять к поражению. Я так не могу.

– Решай сам, но помни: это может продвинуть тебя на несколько шагов вперед. – Парень не смог сдержать ухмылки. – Прямо к сердцу прекрасной дамы.

Его слова погрузили меня в бездну размышлений. Настолько, что я совсем забыл о Маркусе и совершенно не заметил, как он покинул комнату.

«Имеет ли смысл идти на риск? Тут два исхода: либо Алисия полностью отвернется от меня, либо мы сблизимся. Прежде я не делал ничего подобного. Довериться кому-то – значит вручить ему ключи от всех своих слабостей».

Походив по комнате, я заметил шарф, который Алисия подарила мне в последний день моего пребывания в приюте. Взяв его в руки, я вдохнул слабый аромат ее духов. Тепло и эйфория наполнили меня изнутри.

«Она – мое наваждение».

Глава 50

Глава 50

Алисия

Путь из приюта в школьный корпус стал ежедневной мукой. Я старалась всегда ходить вместе с Теей, потому что в последние дни меня на каждом шагу подстерегал Джонни. Чувство вины точило его, о чем свидетельствовал бледный затравленный вид. Он стал вести себя скромнее, а его взгляды сделались почти робкими. Форсайт старался снискать мое расположение, задобрить цветами и сладостями, но я не принимала ничего из его подарков. У меня не было ни малейшего желания впускать его обратно в свою жизнь.

– Алисия, я не смогу быть рядом с тобой во второй половине дня, – сказала Тея, когда мы спускались с крыльца. – У меня дополнительные занятия.

– Хорошо, – рассеянно ответила я.

Вдалеке я заметила Джонни с букетом в руках. Голова закружилась, и я замерла. Такая реакция на его появление стала нормой. Даже мимолетные встречи с Форсайтом были теперь в тягость. Все напоминало о том ужасном дне.

В стремлении искупить вину Джонни сделался слишком навязчив, а порой невыносим. Его присутствие вызывало нервную дрожь. Хотелось, чтобы он забыл о моем существовании. Но нет! Вместо этого он каждый день выискивал удобный момент для встречи. Угрызения совести сотворили из него какого-то маньяка, а я стала его жертвой.