Глаза Алены невольно округлились от удивления. Так вот, в чем дело. Вот, о чем он думал со вчерашнего дня? На самом деле он беспокоился не о том, как она узнала о проклятии, и какие неприятности из-за этого могут возникнуть у их семьи. Он беспокоился о ней. О том, что с ней может случиться что-нибудь плохое. Из-за него. Из-за проклятия, которым он связан. Из-за ее любви к нему.

Алена почувствовала, как уголки губ слегка приподнялись, и подумала про себя: да уж, Егор, может, и не способен на безрассудные романтичные поступки, вроде тайного бегства вдвоем, но он думает о ней, волнуется о ней. От этой мысли на сердце стало тепло.

— Хорошо, — сказала Алена. — Обещаю. Я не пойду одна в лес.

Егор повернулся к ней, смотрел пару секунд изучающим взглядом, будто размышлял, стоит ей верить или нет, а потом улыбнулся такой улыбкой, от которой у Алены дыхание остановилось — так он ей никогда еще не улыбался. А когда он протянул руку и нежно погладил подушечками пальцев ее шею у основания волос, Алена почти потеряла способность соображать.

— Не забудь, — произнес он, со значением понизив голос, — ты пообещала.

Рука тут же исчезла — как и улыбка, — а Егор вполне обыденным тоном добавил:

— А я помогу тебе выполнить обещание. С завтрашнего дня буду заезжать за тобой после школы.

Алена даже не сомневалась, что покраснела от смущения. А еще подумала:

«Если этот мужчина станет моим, он будет вертеть мною, как захочет».

Она продолжала смотреть на Егора, не в силах отвести взгляда. Улыбнулась.

«А Егор заботливый, — подумала она и спросила сама себя: — Этот мужчина действительно может быть моим?»

— Что ты так смотришь? — заинтересовался Егор, заметив ее пристальный взгляд.

— Хочу за тебя замуж, — не успев подумать, озвучила свои мысли она и тут же ужаснулась:

«Во ляпнула, а!»

Егор слегка приподнял брови.

— Ты делаешь мне предложение? — спросил он.

Она смутилась и отвела взгляд. Буркнула:

— Нельзя?

Егор смотрел на нее озадаченно какое-то время, потом тихо рассмеялся.

— Вот так вот честно и невинно заявить: «Хочу тебя в мужья»? — с иронией уточнил он. — Ну почему, можно.