Дрейк согласился, кивнув:

– Я тоже так думаю. Это крайняя мера, если больше не получится ничего. Парламент Вернии пытается вести переговоры об обмене Брока, но…

Вик грустно сказала:

– Идей много, а результата пока нет.

Эван обнял Вик, прижимая ее к себе:

– Мы что-нибудь придумаем, правда. Только для начала надо заключить брак, чтобы король не смог распоряжаться твоей судьбой по своему усмотрению… Если ты, конечно, мне не откажешь…

– Размечтался! – обиделась Вик. – Хоть сейчас! Чарльз тут, а другой семьи у меня нет. Все друзья тоже тут. Не сбежишь!

Дрейк качнул головой:

– Это сложно, Эван. Три оглашения… Их никак не отменить, а ваш Храм в сложившихся условиях вряд ли предоставит вам с Вик разрешение на бракосочетание с открытой датой.

– Я уже получил такое разрешение от светских властей.

Вик заглянула ему в глаза:

– Когда ты успел?

– Не я. – Эван чуть тише пояснил: – Брок…

К счастью, не дав Вик разреветься от того, что Брок предусмотрел все, в спальню влетела очень, очень живая Полин. Она замерла перед кроватью Вик, а потом все же бросилась обнимать ее.

– Жива! Правда жива!..

Эпилог

Эпилог

Вик вошла в камеру и ужаснулась. Не запаху, хотя несло от Брока, мягко говоря… тюрьмой, немытым телом и карболкой. Не состоянию его одежды – на нем были лишь старые штаны и сорочка, по-видимому, еще те, в которых он был в катакомбах. И не его темному, прищуренному взгляду злых зеленых глаз. Она ужаснулась тому, что от него осталось.

Она запомнила его высоким, худым, состоящим из углов молодым мужчиной. Сейчас же на приваренном к полу стуле сидел почти скелет, закованный в ножные и ручные кандалы. Отросшие спутанные рыжие волосы с откровенной сединой. Незаживший шрам, рассекающий левую бровь и переходящий на щеку. Кожа всех оттенков синевы и зелени отцветающих гематом. Опухшее лицо – кажется, ему сломали челюсть. Разбитые, лопнувшие губы. Изломанные, искореженные пальцы на руках. А что скрывается под одеждой, страшно представить.

Она найдет их всех. «Ангелы» бывшими не бывают. Она найдет всех, и плевать, что они служат Тальме. Это не люди. Тальма не нуждается в таком служении и таких служителях закона.