— Как тебя зовут? — вновь доносится дрожащий голос девушки.

— Самриэль Антахар.

Она хихикает. Поначалу кажется, будто подавилась чем-то, но стоит повернуть голову, — и Самриэль видит тронувшую губы улыбку.

— Как в песенке.

Так и есть. Уходя из дома, он оставил там не только многие вещи, но и имя. А как новое потребовалось, взял строчку и переиначил, чтобы звучало интереснее.

Как зовут незнакомку, Самриэль не спрашивает: имена ирр пустые, короткие, не запоминающиеся. К тому же он намеревается в скором времени покинуть как этот дом, так и его не слишком общительную хозяйку. Даже если она затребует что-то за спасение. Ведь что, в конце концов, можно взять с Самриэля, кроме него самого?

— Как в песенке, — подтверждает он и тут же слышит очередной вопрос:

— Откуда?

Девушка убирает свои волосы, пытается собрать их в хвост или стянуть в узел, но пальцы путаются в длинных неровных прядях. Она не собирается говорить дальше. Самриэлю кажется даже, что известные ей слова попросту закончились, а потому она расстегивает круглые коричневые пуговицы на воротнике, отводит в сторону грязную белую ткань и касается шеи. Девушка интересуется тяжелым железным кольцом, которое практически не видно за черной накидкой.

— Это? — Самриэль лезет под одежду и пытается нащупать толстую цепь, но от нее осталась лишь пара звеньев. Каким-то образом малышке ирр удалось разорвать ее. — От работорговцев.

Наверное, в глазах девушки Самриэль — очередной дурак, которому стоит найти дело попроще и даже не думать о том, чтобы выходить за пределы родного селения, раз уж не может за себя постоять. Когда она интересуется, чем занимается Антахар, и узнаёт, что он состоит в гильдии охотников за головами, то звонко смеется. Ирр задыхается, хватается руками за живот, но не может остановиться. Самриэлю остается лишь стиснуть зубы. Потому что он не может сказать ничего в ответ.

У него так и не вышло покинуть тоу, уйти далеко от дома. Возможно, прав был отец. И эта бледная коротышка — тоже права.

— Сама-то чем живешь? — бросает Самриэль.

Быстрым движением указательного пальца девушка смахивает едва заметную слезинку и выдыхает. Она фыркает, но прикладывает все силы, чтобы не расхохотаться снова: и без того гость раскраснелся настолько, что готов вот-вот воспламениться и обратиться в пепел.

— Служу хозяину. — Ирр поправляет сползшую с плеча накидку и мнется на одном месте: нынче как стемнеет, прохладно становится, и непонятно, чего она стоит босая, в одних обмотках, трясется.