Прочь убегали, маяча белыми пятнышками хвостиков, крольчиха с выводком.

Дилл указала на согнувшуюся под ветром траву.

– Видишь, и в том, как она колышется…

Она сложила ладонь чашечкой, как бы собирая в нее оранжевый свет.

– И в этом солнце, что тебя согревает…

Затем она прищурилась и посмотрела на меня сквозь спутанные черные волосы.

– Она везде.

И крепче сжала мою руку, пряча камень в наших ладонях, такой теплый и надежно укрытый.

– Куда бы мы ни направились, она повсюду с нами и видит нас, – сказала сестра и нахмурилась. – Так что я не хочу, чтобы ты грустила, Иви. Мама бы тоже этого не хотела.

Она погрозила мне пальцем, этакая маленькая копия мамы. Кроха, которая всегда права. Я с улыбкой посмотрела, как она, такая серьезная, подносит к глазам подзорную трубу.

– За морем есть земля, что полна магии, Иви. Родина мамы…

Я посмотрела на море. Потом обернулась и долго смотрела назад.

– Мы отправимся туда, Иви? – Дилл положила голову мне на раненый бок, и он отозвался болью, но мне было все равно, ведь сестра теперь была рядом, на веки вечные. – Мы отправимся на остров Эры?

– Эйре![3] – со смехом поправила я.

– Эйрре! – радостно воскликнула сестра.

Я опустилась на колени и притянула ее к себе.

– Дилл, ты мне расскажешь? О камне? О магии? О том, чему учила тебя мама?

Ее черные глаза заблестели, и она взяла меня за руку.

– Расскажу. Если ты научишь меня охотиться и сражаться. Как научила тебя мама.

Анна присвистнула, подзывая Уголька. Конь фыркнул, готовый скакать. А рука в чернильных пятнах подала мне поводья Тени. Питер Торговец улыбнулся и поклонился Дилл.