Второй месяц 725 г. от начала Стужи

Отец вернулся во дворец без лишнего шума – почти сразу отправился к себе в покои, не поприветствовав Кораделу, которая – как велела традиция – тщетно дожидалась его в тронном зале.

Зато уже через пару часов к Омилии явился его слуга – и пригласил в отцовский кабинет.

– Со снегу на лёд, – пробормотала Ведела, помогая ей одеться. – Думаете, теперь от ещё одного жениха отбиваться придётся, пресветлая?

– Лучше помалкивай, – устало бросила Омилия. – Что бы это ни было, скоро узнаем.

Она явилась к нему, не зная, чего ожидать – и, едва переступив порог кабинета, сразу заметила новые отцовские приобретения. Огромная модель причудливого летательного аппарата, похожего на пухлый огурец, механический змей вроде бескрылого орма, мелкие зубастые твари отвратительного вида, заспиртованные в высоком голубом сосуде…

– Нравятся? – Отец сидел у себя за столом, рассеянно крутя в длинных пальцах иноземную золотую монету.

– Милые зверьки, – отозвалась она, и отец улыбнулся.

– Присядь.

Она, придерживая юбки, опустилась в глубокое кресло напротив него – в детстве в этом же кресле она утопала, а теперь оно показалось тесным.

– Наслышан о твоём представлении. – Отец нахмурил густые брови. – Впечатляет. Могу я спросить тебя, почему ты так поступила?

Омилия глубоко вздохнула:

– Моя любовь к Миру и Душе не позволила бы мне… – Отец с досадой отмахнулся.

– Не то. Мне нужна настоящая причина.

Омилия попробовала ещё раз.

– Я не хотела действовать за твоей спиной, отец…

– Не то… настоящая причина, Омилия.

Вдруг она почувствовала, что зла – на владетеля Кьертании, на собственного отца. Да, мать сделала всё, чтобы отдалить их друг от друга – но ведь и он не слишком боролся за неё, свою дочь. А теперь требует от неё ответа, как от одного из своих слуг…

– Я не хотела выходить замуж за Раллеми, – буркнула Омилия. – Да и кто бы захотел? Не припомню, отец, ты с ним знаком?