Кай звал ее, она чувствовала это.

Звезды покинули небосвод. Магические огни погасли, и лишь разгоравшееся пламя озаряло округу. Запах крови заполонил все вокруг и оставлял металлический привкус на языке. Люди бешено носились по улицам и атаковали друг друга; некоторые из них выглядели вполне обычно, а другие походили на одержимых. Казалось, они впали в безумие: бездумно махали оружием, пускали стрелы и громили все вокруг, крича так, словно их разрывало изнутри.

Элеонора увидела, как Кай разрубает мечом всех, кто попадается ему на пути. Если бы не чутье, она бы не узнала его – принц выглядел как-то иначе. Черные волосы, черные глаза, забрызганное кровью лицо и жуткий оскал на губах. Его запястье обвивала алая лента, которая душила каждого, кто подходил близко.

Битва заклинателей против заклинателей разгоралась, но Элеонора игнорировала ее, игнорировала вопли и опасность, воцарившиеся на улицах резиденции клана Ночи. Она неслась к своему принцу сквозь толпу, ни о чем не думая и не глядя по сторонам, желая лишь остановить его. Вразумить и вместе разобраться в происходящем.

Кай кого-то звал, но в посмертных криках его противников слов было не разобрать. Он агрессивно пронзал серебряным мечом то одного человека, то второго – всех, кто пытался подобраться к нему или помешать. Среди средоточия этого безумства Кай выступал центральной фигурой, вся существующая тьма исходила от него или стекалась к нему.

У Элеоноры заплетались ноги. Она спотыкалась о трупы и части чужих тел, но, несмотря на все эти преграды, воля вела ее к любимому и не позволяла упасть.

Люциан смотрел чужими глазами на царившее вокруг безумство. Он был потрясен и даже не находил сил на размышления. Не мог понять, что заставило людей совершать такие зверства, как к этому пришел клан Ночи. В прошлом сне Элеонора потеряла сознание на невесть какой срок и неясно из-за чего, а очнулась, видимо, к моменту всеобщей резни.

«Кай говорил, что Ксандр обратил темных магов в демонов, но почему… главным чудовищем сейчас выступает он сам?»

Впервые Люциан почувствовал страх перед темным принцем, хотя Элеонора спешила к этому монстру как одержимая, совершенно не испытывая страха. В ее душе было лишь беспокойство за его душу, все мысли были сосредоточены только на нем.

Люциан заметил что-то странное в них, как и в ее влечении.

«Между ней и Каем… связь? Нача́ла! – Он мысленно ахнул. – Неужели все случилось в день перерождения, которое им пророчили?!»