За все это время Люциан не задумывался о том, что может им быть. Он отчетливо чувствовал, что их с темным принцем ничего не связывает, кроме этих снов, но сомневался, так ли это.
Люциан видел силу начал, ее разрушительность и могущество, поэтому не мог считать слова демона бредом. Но в то же время он знал темного принца и его характер и не хотел быть связан с ним пожизненно. Он не желал отрекаться от клана, мира живых и бросать Амели. У него были люди, которыми он дорожил, а роль великой сущности, связь с богами и демонами – не то, к чему он стремился, даже если это было предначертано судьбой.
Люциан всегда предчувствовал, что сны приведут его туда, где он не захочет быть. Он ощущал это на уровне подсознания, и именно поэтому не желал распространяться о снах, думать о них слишком часто или обсуждать с Морионом – копией Кая. Люциан интуитивно знал, что не стоит погружаться в эту историю еще больше, и, осознавая это сейчас, ощутил дрожь. Каждой клеточкой тела он хотел остаться в своем мире и мог думать лишь об одном:
– Значит, завтра ты заберешь того смертного и покинешь мой город? – спросил Кай, попивая утренний чай. Как и обговаривалось ранее, они встретились за завтраком в гостевой комнате.
– Да.
– После нашего последнего разговора не могу избавиться от ощущения, что Модао пытается сбежать от меня, – с усмешкой произнес темный принц, снова как в воду глядел.
– Я не пытаюсь бежать. – Люциан сохранил невозмутимость. – Время моего отъезда пришло, наш уговор закончится завтра, после чего я должен вернуться к обязанностям владыки. В клане переживают и ждут меня, а также крайне заинтересованы итогами моей поездки. – Он положил в рот немного рисовой каши.
– О-о. – Кай исподлобья взглянул на него. – И что ты намерен им рассказать?
– Заверю, что под твоим руководством город не представляет опасности.
Кай усмехнулся:
– Владыка Луны доверяет мне?