— Жители того города. Получается, ни у кого из них не было шанса выжить, в отличие от живших здесь, внизу.

Мила повернулась к барду, готовящемуся ко сну:

— А знаешь, я ненавижу эту луну. Один из её обломков сделал меня сиротой. Глупая, нелепая смерть… Самая нелепая из смертей, которые могут быть в этом мире.

Ага, вот и вскрылась банальная нелюбовь к лунным осколкам. Надо же, эта ценительница красоты может что-то ненавидеть. Саламар покачал головой и начал устраиваться в спальном мешке. Момент получился каким-то неловким, но всё же эльф сказал:

— Кстати, у меня двуспальный мешок.

Девушка тихо рассмеялась, а отсмеявшись, сказала:

— Извини, красавчик, я не из таких. Но ты не волнуйся — в середине ночи я тебя разбужу… Настанет твоя очередь дежурства.

Утром, наскоро перекусив общими припасами, продолжили путь. Но перед этим уже бард наблюдал ритуал нанесения косметики. Мила извлекла маленькое зеркальце и несколькими точными скупыми движениями подправила макияж на лице. Эльф одобрительно кивнул. Каждый имеет право на свои причуды и желание выглядеть отлично не самая плохая из них. Ушедшие побери, на самом деле это лучшая причуда, с которой он сталкивался в своей жизни!

За ночь никаких происшествий не случилось, а окрестности по-прежнему казались пустынны. Что больше всего удивляло лучницу, так это не только отсутствие какой-либо живности, но и следов её жизнедеятельности. Хмурилась лучница всё больше и больше, являя собой сильнейший контраст между собою же вчерашней и сегодняшней. И даже продекламированные Саламаром собственные произведения лишь ненадолго согнали хмарь с её лица. В конце концов, бард не выдержал и спросил напрямик, в чём дело.

— Понимаешь, красавчик, — ответила Мила, — я эти места знаю, как свои пять… Ну, я говорила. И тут всегда была какая-нибудь дичь, начиная от мелких грызунов, заканчивая забредшими с востока оленями и прочими стаями одичалых. А теперь не то, что их самих, но даже и их старых какашек не видно. И развоплотившихся не видно. Никого. И это мне не нравится. А ещё…

Но бард жестом оборвал её и указал на один из видневшихся вдали небоскрёбов.

— Кажется, ты ошибаешься насчёт отсутствия живности.

— Что там, что ты видишь?

— У меня, конечно, отличное зрение, хотя я и старательно порчу его чтением, но деталей отсюда разглядеть не могу. Подойдём поближе.

И они подошли, несмотря на то, что лучница протестовала, упирая на то, что непонятное лучше обходить стороной. Но приблизившись на расстояние, с которого можно было различить детали, она ахнула. Извлекла лук, стрелу и прибавила шаг. Бард поспешил за ней.