— Приподними ему голову.

Эльф склонился над раненым, а Мила приоткрыла тому рот и влила содержимое ступки. Саламар с интересом наблюдал за действиями лучницы.

— Я так понимаю, это какое-то целебное средство, — спросил он, — как оно работает?

— Это смесь печени ламии, гуля и вытяжки из надпочечников, опять-таки, гуля. От него раненый из беспамятства перейдет в здоровый сон, а заживление ран значительно ускорится. Сейчас начнёт быстрее свёртываться кровь.

— Но перевязать-то его всё равно нужно.

— Да, конечно, — сказала девушка и потянулась к рюкзаку.

За день они преодолели значительно меньшее расстояние, чем планировали, что неудивительно ведь им пришлось тащить на импровизированных волокушах здоровенного орка. Поэтому на ночлег устроились в руинах придорожного кафе, а не в деревне, как рассчитывала Мила. Вымотались они за этот день изрядно, — орк сам по себе весил немало, плюс его амуниция, снять которую без кузнечного инструмента было решительно невозможно — так она была измята.

Костёр разводили молча, молча же ели, сидя за пластиковым столом — почти единственным, что осталось от интерьера кафе. После ужина Саламар извлёк из своей торбы стеклянную бутылку с замысловатой этикеткой:

— Предлагаю снять усталость и напряжение вкусным дорогим алкоголем!

— Ух ты! А что там у тебя? — оживилась Мила.

— Бренди "Красный барон", изготовления тысяча девятьсот пятидесятого года от Исхода Сил! — торжественно провозгласил эльф.

— Ого! Так это получается… — лучница наморщила лобик, — это получается… ага… Получается, что этому бренди около ста двадцати лет!

Девушка потрясённо посмотрела на барда. Потом перевела взгляд с его лица на бутылку в его руках:

— Да она ещё и запечатанная! Не знаю где ты это достал, но знаю, что за эту бутылку можно выручить целое состояние! А ты вот так просто предлагаешь её открыть?!

— Не просто открыть, но ещё и хорошенько из неё пригубить! — с улыбкой поправил её эльф. Сев на пластиковый стул рядом с девушкой, он принялся открывать бутылку при помощи невесть откуда появившимся в его руке складного штопора. Мила с детским восторгом и каким-то даже суеверным восхищением следила за его действиями. Бутылка была красивая, — сплюснутый круг, украшенный по краям виньетками, с выходящим из него длинным горлышком. И этикетка очень красивая, в завитках и позолоте, ничуть не выцветшая за прошедшие годы. На ней дюжий рыжебородый дядька задорно подмигивал Миле, как бы говоря: "Жизнь прекрасна! А пригубишь со мной глоточек, она станет ещё лучше!". И Мила поверила этому весёлому дядьке, ей захотелось так же беззаботно, отрешаясь от всего, выпить этого чудесного напитка, родом из глубокой древности и на миг расслабиться. Лишь где-то на заднем плане билась мысль о том, что это жутко, жутко дорогой напиток.