Нуара ни о чём не спрашивала графа. Ей была понятна его одержимость. Более того, ей самой хотелось как можно скорее настичь того выродка, из-за которого её командир чуть не умер.

На одном из кратковременных привалов, Эд-да-Тху сказал ей:

— Вы слишком сильно фоните, капрал.

— Что? Что вы имеете в виду, командир?

— Я имею в виду ту ауру, которая от нас исходит. Вы ведь чувствовали меня? — дождавшись кивка, граф продолжил, — Вот. А теперь не чувствуете. Это потому что я не фоню. Я сейчас закрылся. Вам тоже нужно этому научиться, чтобы потом не возникло проблем. Эту ауру, знаете ли, можем ощущать не только мы.

Всё время, отведённое на привал, у Нуары ушло на то, чтобы попытаться овладеть этим навыком. Она понимала, о чём говорит граф. Она чувствовала эти странные токи, странной силы. Но за тот привал у неё не получилось овладеть этим умением. И на следующем привале тоже. И на следующем. Она пыталась учиться и во время скачки, но тут у неё совсем не получалось сконцентрироваться.

— Что Вы за растяпа, капрал? — периодически выговаривал ей Эд-да-Тху, — Я же знаю, что Вы способный модификант, способный и тренированный. Это же просто! У меня вообще за несколько секунд получилось.

Но у Нуары не получалось.

Это произошло само собой, когда они внезапно почувствовали мощный поток чужого фона. Он был чем-то схож с их собственными аурами и чем-то совсем чуть-чуть отличался. Этот фон словно преградил собой всё пространство впереди них, начал обволакивать, окружать их, давить. Вот тогда Нуара практически на голом инстинкте включила экранирование собственных эманаций. Заодно приглушив и слабую ауру своей лошади.

Граф, закрывшийся на миг раньше неё, удовлетворённо кивнул и махнул в сторону ближайшего здания для парковки древних машин. Там они, по кольцевой дороге проложенной прямо в центре здания, забрались на самый верх, на ровную площадку, спешились, подошли к краю крыши и замерли в ожидании.

Ждать пришлось долго. За это время они успели подготовить площадку для обороны, если вдруг в этом возникнет необходимость. Положили у края крыши, рядом с собой винтовки и раскрытые портупеи. Граф нервничал, его живой глаз наливался кровью, для него это промедление, задержка в пути, была словно пытка. А Нуара просто боялась. Она поняла это внезапно, ещё когда они галопом взбирались на эту крышу. Просто она поняла, что тот фон, который она ощущала в те мгновения, когда не могла больше концентрироваться на экранировании, сжимал её какой-то чудовищной плотностью и мощью. Давил так, что перехватывало дыхание, а ноги становились ватными.