Майкер, на перекрёстке, в очередной раз сменил направление движения, чтобы не пересечься с пирующими где-то впереди развоплотившимися. Он уже понял, что каким-то образом может отслеживать не только месторасположение этих тварей, но и Вестника. А Вестник сейчас был у центрального бассейна. И ещё рядом с ним Майкер чувствовал что-то знакомое. Какое-то неуловимое, смутное ощущение близости. Майкер остановился, и его подсохшая было одежда снова начала мокреть от обильно выступившего пота. Он узнал это ощущение. Точно такое же мерзостное, гнилое, чувство обречённости заживо погребённого, которое он испытывал в своём недавнем, таком хорошо запомнившемся ему кошмаре, когда его заживо рвали на части Висалий и Корнелиус.

Ноги стали ватными и бывший культист чуть не упал. Усилием воли он взял себя в руки. Нужно двигаться дальше. К центру. Там маг. Он защитит. Всё будет нормально. Нормально.

Мила и Саламар пробирались к центру. Эльф сказал, что где-то там остался Райан, а он должен был найти Гула и Майкера. После того, как бард спас девушку от стрыги он больше не использовал револьвер, чтобы не привлекать к ним лишнего внимания монстров. В случаях, когда они натыкались на развоплотившихся, которых не могли обойти и которые их замечали, они обходились стрелами Милы. Трапперша снимала тварей на подходах. Тех, что успевали добежать, с удивительной ловкостью своим ножом добивал Саламар. Девушка, в которой раз подумала, что она так и не успела расспросить барда об его заключении и вообще жизни в качестве гладиатора. Хотя она чувствовала, что вряд ли он ответит. Наверное, поэтому и не спрашивала…

Группки развоплотившихся встречались им всё реже, а крики и шум, висевшие над поселением, стихали. Возможно, твари потихоньку стали разбредаться. Или концентрироваться где-то в одном месте. Саламар смотрел по сторонам и в голову навязчиво сами собой лезли строчки:

«Кровавая баня в поселении Бани –

Так кровью умыться никто не желал.

Раскрашены красным…»

Эльф сердито сплюнул. Вот сейчас совершенно не к месту пробудилась поэтическая жилка. На улицах разорванные останки жителей и приезжих. Воняющие трупы тварей. По мостовым тоненькими ручейками бегут струйки крови. Кровь удивительно яркая. Из-за постоянно висящей над посёлком водяной взвеси, на его мостовых не было пыли, и расплывающиеся кляксы крови не загрязнялись, оставаясь почти такими же чистыми, как и в жилах своих бывших носителей. Висящий в воздухе смешенный аромат мыла, благовония, соли для ванн начинал уже не справляться с вонью убитых развоплотившихся. Интересно, хоть кто-то ещё выжил в этом кошмаре? Но нет, иногда слышны звуки боя. Значит выжившие ещё есть. Ещё борются. Главное, чтобы их приятели были среди этих выживших. Мила ничего не говорила, но Саламар видел, как она хмурится и кусает губы — явно думает о том же самом. Но, конечно же, больше переживает за одного сержанта армии Свободного Эстора. Эх, счастливчик!..