– Спасибо, – из последних сил выговорила я. – Я никогда не забуду эту ночь.

Николай в последний раз прижал меня к себе.

– Ты отпразднуешь еще бесчисленное множество Бельтайнов, – шепнул он мне на ухо. – И все они станут незабываемыми.

– Но ни одной репетиции Бельтайна, – с сожалением произнесла я и зевнула. И в будущем ни на одном ежегодном празднике не будет его.

– Тебе пора в кровать. Желательно в мою. – Николай провел большим пальцем по моим губам.

– Предложение, от которого я не могу отказаться. – Буду наслаждаться временем с ним, которое у меня еще осталось. Но в душе́ придется держать дистанцию, чтобы в конце концов расставание не далось мне слишком тяжело.

Я почти не замечала тех, которые присоединились к нам, когда мы, усталые, сонные, но счастливые, пошли обратно в замок. Алексей нес спящую Селию, с довольной улыбкой прильнувшую к его груди. Кирилл молча шагал рядом с ними. Вито и Валерия болтали с Арвидом и Иваном, который одной рукой обнимал Лупу, а у той на ходу слипались глаза. Карис шла под руку с Яроном. Элени и Альва со скоростью улиток и периодически покачиваясь летели над нами на метлах. Их полет не выглядел безопасным, но я не решилась советовать им пойти пешком.

– Ты жалеешь, что вернулась в Ардял? – спросил Николай, когда мы вышли из-за деревьев. Остановившись на мгновение, он обвел взглядом равнину, еще наполовину скрытую в тени. Лишь замок уже освещало солнце, и серый камень блестел так, будто Богиня окунула его в темную ванну с серебром.

– Нет. С чего ты взял? – сонно спросила я, мечтая взять его за руку. Однако ночь закончилась, и на что бы я ни надеялась, это был конец.

– По ту сторону границы намного спокойнее, чем здесь, – задумчиво ответил он.

– Большинство людей с тобой не согласятся. Они точно так же ведут войны, как и мы, причем чаще всего из-за абсолютно незначительных вещей. Власти, территорий или денег. И неважно, на ком скажутся последствия этих войн. Тебе это знакомо?

Николай неторопливо пошел дальше, словно тоже не хотел возвращаться в замок.

– Да, и я не стану утверждать, что стригои не вносили свой вклад в конфликты. Потому что это неправда. Как ведьмы или виккане, мы хотели жить на этих землях одни. Никто из нас не желал сдаваться.

– Ни один народ не выживет, если умрет другой, – пробормотала я. – Вот что магия пытается сказать нам своим исчезновением. Мы все – одно целое. Все едино.

– Как наверху, так и внизу? Не каждый сможет свыкнуться с вашей системой убеждений, – мягко откликнулся он.

– Но так было бы лучше. – Мы верили, что все взаимосвязано и являлось единым целым. Так что если нападаешь на кого-то, то всегда воюешь против себя самого. – К сожалению, ты прав, – уступила я. – У каждого своя правда, и вряд ли кому-то удастся убедить в ней другого. Вот корень всех бед.