Осознав, что он только что показал непривычные для себя эмоции, он куда сдержаннее добавил:

– Когда ты поцеловала Блэйка в щеку, я испытал что-то неприятное. Ревность или нет, называй как хочешь. Просто я позавидовал ему.

Опять все сводилось к тому, что я виновата. Я не хочу близости.

– Глупо завидовать тому, что я целовала его без желания, которое испытываю к тебе. Там было только отвращение и страх.

– Я хочу тебя поцеловать, – на выдохе произнес он, наклоняясь ко мне.

– Я тоже этого хочу, но…

Мне пришлось замереть, запереть на замок поглощающую меня влюбленность. Она кружила голову и не давала ясно мыслить. А мне все еще нужно было все контролировать.

– Именно из-за этого «но» я сохраняю дистанцию. Не могу целовать тебя против твоей воли, хоть и понимаю, что ты на самом деле очень даже не против.

Его пальцы начали играть с прядями парика так, что костяшки то и дело слегка касались щеки и шеи.

– Ты все усложняешь.

Фраза была глупой. Она пустила ледяной воздух между нами и закрыла Брайена, который наконец-то был честен. Мой темный сделал шаг назад.

– Вероятно, – прокашлявшись, сказал он.

– Я не это имела в виду.

– Нет, все правильно. Зачем к чему-то двигаться, если в любом случае все скоро закончится?

Я не знала, как вести себя с ним и что говорить, чтобы не ухудшить ситуацию. У Брайена не было тормозов и страхов, он вел себя так, будто готов на любой риск ради своих желаний. Его пылкости противостояла моя осторожность. А то, что мои позиции в наших с Брайеном отношениях постоянно менялись, причиняло вред и мне, и ему.

– О чем задумалась? – Мама вытащила меня из воспоминаний. Я несколько раз моргнула, прежде чем заметила, что мы приехали.

– Неважно.

Ослепительно-белое помещение вызывало восторг у моей мамы и лишь панику у меня. Множество светильников, висевших на каждом шагу, раздражало. Из-за них усыпанные блестками платья сверкали и вызывали восторг у другой девушки, радостно щупающей пышные юбки.