Бежала, а потом останавливалась и возвращалась к сыну, у которого теперь здесь не осталось никакой защиты. Ей было стыдно признаться даже себе в том, что ее держал здесь только ее ребенок, а не лучший друг.

– Пора, – сказал кто-то со стороны.

Тогда Брайен в совершенно механическом жесте немного выставил локоть, чтобы Ребекка смогла взять его под руку. Но она не торопилась и за свою медлительность поплатилась спокойствием: леденящий до дрожи в конечностях взгляд Брайена направился в ее широко раскрытые глаза, испуская презрение и ненависть, подобные туману.

Хотя нет, не туману. Скорее черной патоке, только горькой до тошноты.

«Просто переживи это. Просто переживи», – успокаивала она себя. Принять поражение нужно достойно.

От Правителя не скрылось, с какой гордостью Ребекка приблизилась к своему партнеру. Защитный механизм, не иначе. По дрожащей руке можно было понять, как сильно она боялась.

Дверь отворилась.

Толпа встретила трио бурей оваций и аплодисментов. Визг, крики, хлопки и довольный гул.

Вслед за главными персонажами вечера вышла остальная элита темных, которая встала в пары и выстроилась в ряд за тремя спинами. Где-то сбоку маячил ведущий, подогревающий толпу.

Сегодня все было по-другому. Это не просто официальное мероприятие, а праздник, шоу, и Ребекка прекрасно знала, что главная изюминка давно убежала в неизвестном направлении. Все готовилось в спешке, не было выставлено условие, чтобы в центр темного мира явился каждый житель.

Ребекка знала, в чем дело: Правитель торопился. Он чувствовал, что время на исходе, и смена власти нужна для публики, чтобы люди охотнее последовали за новыми планами. Рождение ребенка Авроры и Брайена заставило его поддаться панике и суете.

Мероприятие началось с подготовленной речи Правителя, в которой он изложил итоги своего правления. Главной своей заслугой он назвал Брайена, словно тот был вещью или в лучшем случае собакой, идеально выдрессированной. После этого заявления пошел рассказ о небывалых способностях преемника. Вишенка на торте – зрение на свету. Те, кто еще не знал об этом, кажется, от шока вдохнули в свои легкие весь в мире кислород и выдохнули его только после нескольких секунд эйфории.

И снова гул, визг, радость и восторг, доходящий до сумасшествия. Нет, это были не просто уважение и любовь, это была болезнь, неестественная зависимость, слепое поклонение. Ребекка могла бы сравнить это пугающее явление с еще несколькими заболеваниями, о которых знала, но она не выдержала давления и отстранилась от Брайена, утопая в мыслях о детстве и жалея, что больше не вернуть того мальчика, приносящего еду.