Волнение? Паника? Я не знала, что это за чувство сковало икры и разогнало пульс. На тяжелых ногах я решила пойти к ним, просто потому что… Хоть и не имела никакого отношения к этому, но не могла оставаться в стороне? Или потому, что смертельное переживание за собственную дочь, которое я скрывала за энтузиазмом и счастливым настроем, снова вернуло меня в болото мук?

Я остановилась на середине пути, обернулась и поймала взгляд Ребекки. Она дрожала еще сильнее меня, последние капли крови отхлынули от ее лица, а глаза открылись так широко, что в ее внутренней истерии можно было утонуть.

Возможно, это должна была сделать не я. Не уверена, что в этой ситуации была правильная модель поведения. Я вернулась за Ребеккой, взяла ее за руку и заставила пойти к Брайену, который тоже пребывал в ступоре. Он смотрел на собственного сына так, будто перед ним призрак. Другого от них и не стоило ждать, ведь они, можно сказать, первые официальные родители в темном мире, не считая отца Ребекки, которому плевать было на благополучие дочери. Вероятно, они даже понятия не имели, как разговаривать с сыном.

А что было в голове Брайена? Каково ему смотреть на сына и понимать, что в это же время дочь находится в лапах врагов? Главное, чтобы он не почувствовал еще больше вины.

Просто буду с ним рядом. И не дам всем запутаться в том, как сложилась жизнь.

– Как его зовут? – преодолев преграду внутри себя спросил Брайен.

– Его старое имя Правитель сменил на новое. Он посчитал, что было бы забавно назвать вашего сына в честь друга, который предал вас и привел беременную светлую сюда.

Пальцы, которые я держала в своей руке, ослабли, шаги за спиной прекратились. Не думая, я повернулась к Ребекке и заставила ее принять мои объятия. Она снова плакала на моем плече, а я снова безмолвно ненавидела себя.

Глава 32

Глава 32

Ребекка не собиралась выплакивать литр слез и выворачивать наизнанку чувства: не в ее характере подобная слабость. Тем более когда перед ней стоял сын, напуганный такой реакцией на свое появление. Она отстранилась от меня, взяла себя в руки и едва заметно смахнула слезы со своего прекрасного лица.

– Все нормально? – тихо спросила я.

Ее карие глаза с какой-то печальной радостью посмотрели на меня, и Ребекка ляпнула:

– Мне ли жаловаться. – Когда меня слегка передернуло от ее тона, от смысла, который она вложила, Ребекка сразу добавила: – Прости.

Но ответить ей я не успела, так как ребенок не мог больше ждать, когда взрослые посмотрят на него и хоть что-то скажут. От недостатка правильного, по мнению мальчика, внимания он сам подошел к Брайену и схватил его за рукав пиджака.