– Уверена? – Я шагнула к ней, а она ко мне. Мы обе дьявольски злились. – Просто выгляни за дверь. Там как раз где-то его труп охлаждается.

– Я тебя уничтожу.

– Желающих так много, что уже и не сосчитать.

Я ожидала, что она нападет. Поэтому, когда ее руки сжали мои плечи и она начала толкать меня к стене, я выронила пистолет и вцепилась в ее белокурую голову. Запустила пальцы в волосы, наклонила ее и ударила коленом в переносицу. Я и без лишних выстрелов с ней справлюсь.

Гвен схватилась за нос, отшатнулась от меня и заныла от боли.

– Научилась драться и счастлива? – спросила она.

– Я не умею драться, просто ты еще хуже меня, дорогуша.

Гвен вновь напала, действуя наугад, и ей все же удалось зарядить мне пощечину. Это отвлекло меня, она прижала меня к стене и пнула в живот. Но мне не было больно. Знала бы эта тварь, что такое настоящая боль, не махала бы своими кулачками и не позорилась. И мое издевательское выражение лица, мой смех и мое нежелание защищаться распаляло ее больше. Еще немного, и у нее от бешенства слюни начнут вылетать изо рта.

Когда она замахнулась для очередного удара, я поймала ее руку за запястье и носком ботинка ударила под коленную чашечку. Гвен начала падать вперед, и я тут же опрокинула ее на спину и села сверху.

В агрессии я ударила ее кулаком по лицу.

– Это все бесполезно, – кряхтела она, а я ударила вновь. – Твою дочь не спасти, ты и себя-то спасти не сможешь. Вы проиграете.

– Посмотрим. – Я била снова и снова, что костяшки начинали слегка гореть. Гвен перестала брыкаться подо мной, но все еще находилась в сознании.

– Ты даже не представляешь, какие планы на ту, что вы породили. Тебе это и в кошмарном сне не привидится.

– Заткнись. – Я схватила ее опухшее лицо за щеки и сжала со всей силы, вырывая всхлип. – Не смей говорить о моей дочери, не смей касаться ее, не смей даже думать о ней.

– Она видела меня больше непутевой мамочки. Интересно, вдруг она подумала, что я ее мама? Омерзительно! Быть матерью такого чудовища…

Сильнейшая ярость охватила меня, застелила глаза и окрасила все в красный. Я вспомнила всех, кого потеряла, клетка в моей груди начала вибрировать, рык застрял где-то в горле.

Я не хотела сдерживать это. Устала, не могла больше! Я поняла, что плачу, когда слезы стекли к ссадине на подбородке.

– Прости меня, тварь, но ты вскрыла замок, который держал в узде мои самые сильные эмоции.

Так и не приходя в себя, я пальцами стала вести по ее лбу, запустила их в волосы, позволила прядям расползтись между ними, добралась до макушки и сжала кулак. Вместе с криком, который вырвался из моей груди, я подняла ее голову и с силой приложила об пол. И так несколько раз, пока в груди не стало пусто. Пока горячая кровь не перестала разбрызгиваться по артериям вместе с таинственным ядом, сводящим с ума.