Пришел и Сэв – его плечо все еще скрывала плотная повязка, – и Морра с помощниками, и Джана с конюхами, и Берик с наездниками. Эллиота тоже пустили – он встал позади всех, опустив голову, под присмотром двух стражников.

Вероника стояла в стороне, ощущая себя незваным гостем. Погибших она не знала, но помнила в лицо и по именам. Капитан Флинн не выжил, как не выжила и улыбчивая прачка, и подмастерье кузнеца. Один за другим они слились в размытое пятно, а Вероника жалела, что даже не пыталась познакомиться с ними поближе. Но такова природа жизни и потерь: времени никогда не хватает.

Жрец произнес речь, но Вероника почти не слушала. Ее больше занимал ветер: словно ласковые руки матери, он сдувал волосы со лба и шептал утешения.

Свои молитвы жрец закончил словами:

– …и да горит ясно их вечное пламя.

Все повторили за ним последние слова, и коммандер Кассиан опустил факел к костру. Подле отца, с мужественным и почтительным выражением на лице, стоял Тристан.

Пламя охватило сухие дрова, и мертвые наконец освободились – чтобы подняться на небо, где их души будут вечно сиять, словно свечи во тьме.

Перед глазами у Вероники поплыло, и костер превратился в пятно мерцающего пляшущего света. Бесполезно было сдерживать слезы, к тому же, пролив их, Вероника ощутила неожиданное облегчение.

Она плакала по Воробейке, потерявшей частичку себя, по Ксо, под которой горело достаточно костей, чтобы вернуть ее к жизни, но которая могла и не вернуться со звезд.

Она плакала по всем, кого знала и не знала. Даже по Вал, которая когда-то была ей сестрой и которую она потеряла навсегда. Оплакивала майору и то, что осталась без семьи, а прежняя оказалась и вовсе придуманной.

Ладошка Вероники исчезла в чужой – теплой, большой и сильной, – и она с удивлением обнаружила рядом Тристана. Тот вопросительно посмотрел на нее, и Вероника кивнула, утерев глаза свободной рукой: со мной, мол, все хорошо.

Тристан сжал ее руку, но отпускать не спешил и вместе с ней смотрел на костер.

В одних семьях человек рождается. Другими обзаводится позже.

* * *

Вечером устроили пир. Коммандер Кассиан приказал оставить ремонт в крепости и в поселке, чтобы все собрались в трапезной: и рабочие, и стражники, и подмастерья. Казалось, снова празднуют солнцестояние: еда, напитки, музыка.

Когда все расселись, коммандер объявил, что Укротители пополняют ряды. Он не сказал, кого станут вербовать и в каком количестве, но уже самой новости хватило, чтобы поднять дух. Ни один наездник не погиб, но кто-то был ранен, да еще и двух самок потеряли, так что рады были любым добрым новостям.