Авалькира не могла позволить себе страх. Тьма и смерть приближались, а что до войны? Так она уже здесь.

На самом деле она и не прекращалась – по крайней мере для Авалькиры.

Она сражалась вот уже тридцать четыре года и порой стала забывать, чего ради. Разум ее утратил былую остроту, и детали жизни сквозь мутную линзу времени было не разглядеть. А это – неприемлемо.

Нельзя забывать, кем она была и что должна вернуть себе.

Она была принцессой и Укротительницей фениксов. Увенчанной перьями королевой.

Она билась за трон империи, и это стоило ей самого дорогого человека – сестры.

Когда бремя становилось невыносимым, она мысленно обращалась к Феронии, думала, что сказала бы ей: «Я устаю, ксе Ония. Мир уже не тот, что прежде», «Я боюсь за нее, ксе Ония. Она – совсем как ты».

Авалькира уже заметила: две ее жизни с каждым днем становятся все больше похожи. Так, может, на то воля богов, чтобы она страдала дважды? Вдруг в том ее судьба: выживать, продолжая бороться, ценой жизни дорогих ей людей?

Нет. Второго шанса она не упустит. Они с Вероникой проживут свои жизни так, как должны были прожить их Авалькира с Феронией: станут вместе править империей.

Перепишут историю.

Чтобы не запутаться в мыслях, Авалькира порой воображала, что пишет письмо. Разве что она никогда не села бы за него по-настоящему. Всякий раз, берясь за перо, она вспоминала свои последние письма: как же хотелось переписать их! Все они оставались без ответа, пока не стало слишком поздно.

История – живое существо, оно дышит и меняется. Даже твоя личная. Каждый день собственное прошлое виделось Авалькире иначе, и воображаемое письмо менялось.

Порой Авалькира была жертвой, и ее несло по руслам войны, точно лист, подхваченный водами Ауриса.

Порой она была злодейкой – самим потоком, топящим все, всех любимых. Авалькира подозревала, что такова истина, и иногда принять ее было проще, чем все остальное.

Обычно в письме она обращалась к Феронии, но случалось, что и к Веронике.

Сегодня Авалькира сидела у костра посреди леса, одна, бросив еще одну сестру, и мысленно сочиняла письмо:

* * *

Дорогая Вероника!Я – Авалькира Эшфайр, и это – моя история. Да, им пришлось нелегко, но к задержкам Авалькира привыкла. Ничто ценное в жизни просто так не дается. У всего своя цена. Вероника недавно задала вопрос, ответить на который Вал не могла. Но смогла бы Авалькира. Ты спрашивала, зачем я пришла в день летнего солнцестояния. Ответ столь же прост, сколь и сложен: я вернулась за тобой. Шестнадцать лет назад я проиграла не только войну. Я проиграла все. Ту ночь мне никогда не забыть. Я вошла в раж, кровь в жилах кипела, а стрелы мои падали с неба, точно капли дождя. На замковой стене я увидела одинокую фигуру, совершенно не прикрытую – один на один с бурей. Толком не приглядевшись, я выпустила стрелу. Но едва тетива сорвалась с пальцев, я поняла, что на стене – она. Жаль я не умела перехватывать стрелы, управлять их волей и пожеланиями, как управляла живыми созданиями. Нет, этого я не умела, и стрела попала в цель – как всегда, а я отринула осторожность и корону. Отринула и полетела к сестре. Из-за моего безрассудства в Нокс угодило с десяток вражеских стрел, и вот мы рухнули – словно звезда, сброшенная с неба. Я держала на руках умирающую сестру, вокруг бушевало сражение, и из груди у нее торчала проклятая стрела. Мне тоже хотелось умереть. Все могло закончиться проще. Лучше. Но из-за сестры не получилось. Она прижала мою окровавленную руку к своему раздутому животу, и внутри я ощутила сердцебиение. Твое сердцебиение, ксе Ника. Ферония сказала: ты должна жить, потому что ее жизнь окончена. Она просила слишком многого. Моего феникса смертельно ранили, огонь жарко полыхал вокруг нас. Пламя жгло, опаляло. Она просила слишком многого. Из-за раны у Феронии преждевременно начались роды. Ее забрали в безопасное место, где можно было бы спасти дитя, но для самой Феронии было уже поздно. Меня же оставили умирать. Я их не виню. Я ощутила тот момент, когда сестра оставила этот мир. Слышала последние крики, и когда уже пламя моей питомицы лизало, обугливая, мою кожу, я услышала еще кое-что: крики новорожденного. Я тоже умерла, но то был не конец, а начало. Начало для нас. Я вернулась. За тобой, Вероника. Мы родились вместе, ты и я. Ложные сестры. Теневые близнецы. Я обещала Феронии оберегать тебя. То была ее предсмертная воля. Я обещала ей все исправить. И я только начала.