Но едва тетива сорвалась с пальцев, я поняла, что на стене – она.

Жаль я не умела перехватывать стрелы, управлять их волей и пожеланиями, как управляла живыми созданиями.

Нет, этого я не умела, и стрела попала в цель – как всегда, а я отринула осторожность и корону. Отринула и полетела к сестре. Из-за моего безрассудства в Нокс угодило с десяток вражеских стрел, и вот мы рухнули – словно звезда, сброшенная с неба.

Я держала на руках умирающую сестру, вокруг бушевало сражение, и из груди у нее торчала проклятая стрела. Мне тоже хотелось умереть.

Все могло закончиться проще. Лучше. Но из-за сестры не получилось.

Она прижала мою окровавленную руку к своему раздутому животу, и внутри я ощутила сердцебиение.

Твое сердцебиение, ксе Ника.

Ферония сказала: ты должна жить, потому что ее жизнь окончена. Она просила слишком многого. Моего феникса смертельно ранили, огонь жарко полыхал вокруг нас. Пламя жгло, опаляло.

Она просила слишком многого.

Из-за раны у Феронии преждевременно начались роды. Ее забрали в безопасное место, где можно было бы спасти дитя, но для самой Феронии было уже поздно. Меня же оставили умирать. Я их не виню.