– Думаю, это прекрасная идея, – соглашается Софрония, гладя большим пальцем его щеку. – Хотя Гидеон не всегда будет следующим в очереди, – добавляет она.

Леопольд качает головой.

– Я не хочу на тебя давить, Софи, – говорит он, наклоняясь и прижимаясь лбом к ее лбу. – Все так, как я и сказал тебе в первую брачную ночь. Никакой спешки. И я знаю, что подорвал твое доверие.

Софрония молчит. Он не ошибся, его действия ранили ее так же, как и Темарин. Юноша, которого она знала по письмам, оказался не тем, кого она встретила, за кого вышла замуж. Он не идеален, но пытается.

Ее мать предупреждала ее о том, чтобы она не отдавала ему свое сердце. Но перспектива не делать этого сейчас кажется нелепой. Не потому, что она предала свою мать, не потому, что оставила все планы и заговоры против него, а потому, что она понимает, что уже влюблена в него. Она не знает, когда это произошло и что их ждет в будущем. Все, что она знает, – между ними сейчас нечто более сильное, чем идеальный образ из чернил и бумаги. Потому что это реально.

Она поднимает голову и ловит его губы в поцелуе, который ощущается до самых пальцев ног. Софи понимает, что могла бы целовать его так каждый день до конца их жизни, и эта идея вызывает у нее головокружение. Она отступает на долю дюйма и улыбается ему:

– Почему бы нам не провести остаток вечера наедине?

Леопольд в замешательстве хмурится.

– Еще даже для ужина рано, ты устала?

Софрония ловит его взгляд и качает головой.

– Нет. – И снова целует его. – Я совсем не устала.

Держась за руки, Софрония и Леопольд уже почти добираются до своих покоев, когда вдруг слышат из коридора крики. Хмурясь, Леопольд смотрит на Софи.

– Я знаю этот голос, – говорит он, таща ее по коридору на звук. Софрония следует за ними, хотя сейчас ей больше всего хочется затащить Леопольда в спальню и на несколько часов закрыться от всего остального мира. Она тоже знает этот голос и нутром чует, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Они заворачивают за угол и обнаруживают, что вырывающегося Анселя держат двое дворцовых гвардейцев. Когда он видит Леопольда, то начинает вырываться еще сильнее.

– Ты лжец! – кричит он. Один из держащих его гвардейцев тянется к мечу, но Леопольд поднимает руку.

– Стой, – приказывает он. – Отпустите его.

Гвардейцы обмениваются взглядами, но делают то, что он говорит. Ансель выглядит таким же сбитым с толку, как и они. Он отмахивается от их рук, но не подходит к Леопольду и Софронии.

– О чем ты говоришь? – спрашивает Леопольд ровным и спокойным тоном.

Ансель хмурится, переводя взгляд между ним и Софронией.