– Вы шутите, – говорит он, но, когда Леопольд не отвечает, встает немного прямее. – Вы объявили войну Селларии после того, как сказали, что не будете этого делать. Это все, о чем сейчас говорят в Кавелле.

– Значит, это слух без оснований, – заявляет Леопольд, качая головой. – Ты был там, когда я принял решение этого избежать. Ничего не изменилось.

Один из гвардейцев откашливается:

– При всем уважении, Ваше Величество, я был одним из тех, кто сегодня утром вывесил в городе объявления о войне. Пока мы это обсуждаем, дворец набирает солдат.

Сбитый с толку Леопольд смотрит на неподвижную Софронию.

– Твоя мать, – говорит она достаточно тихо, чтобы другие не слышали ее. – Она действовала у нас за спиной.

Леопольд качает головой.

– Она бы не стала. Ковье или Вернинг, может быть…

– Ковье и Вернинг не смогли бы и ботинки себе застегнуть без руководства. Руководства твоей матери. Она хотела войны, и, когда ты не сдался, решила действовать за твоей спиной, – говорит Софрония. К ее губам подступают и другие слова: о письме Чезаре, о том, что целый год с тех пор, как Леопольд занял трон, Евгения растрачивала военную казну Темарина, о том, как она тихо замышляла заговор против него и всей страны, – но она держит язык за зубами. Пока они не одни, не время для таких разговоров. Тем не менее, ее слова шокируют его.

Она смотрит на стражу и Анселя.

– Мы не собираемся воевать. Это… недопонимание. Сейчас мы с этим разберемся.

– Слишком поздно, – произносит новый голос позади них. Софрония и Леопольд поворачиваются и видят приближающуюся Евгению, вокруг нее развевается шелковая ярко-фиолетовая юбка. Софрония понимает, что она не выглядит самодовольной. Это странно, ведь она получила то, над чем работала как минимум год.

– Я надеюсь, ты не имеешь к этому никакого отношения, мама, – тихо говорит Леопольд.

– Я? – спрашивает Евгения, поднимая брови. – Не я отправила объявление войны Селларии.

– И не я! – огрызается Леопольд.

– И все же они его получили. Я так понимаю, его подписал ты.

– Подпись можно подделать, – говорит Софрония. Она это знает, потому что должна была подделать подпись короля Варфоломея, чтобы втянуть в войну и Фрив, хотя сама по себе подпись ничего не значит.

– Судя по тому, что мне рассказали мои шпионы при дворе Селларии, письмо было с печатью, – добавляет Евгения, словно читая мысли Софронии. – Отмеченной каплей крови.

– Это не моя кровь, – говорит Леопольд.

Евгения пожимает плечами.