Светлый фон
Потом была Киара. Целеустремленная, яркая, согретая внутренним огнем. Он еще не видел всей картины целиком, но уже осознал, насколько судьба благоволила ему все это время, раз столкнула именно с ней… Или это не судьба, а проклятие? Его продолжение? И его истинным наказанием станет не многовековое заточение, а именно она?

Амоа плохо помнил, как выбрался из королевского замка. Он даже не помнил, оставил ли в живых узнавшую его библиотекаршу. Ему было все равно, увидит кто-нибудь его превращение или нет. Он просто призвал свою вторую сущность и расправил крылья. Больше ничьи приказы не были над ним властны, ведь второе «я» наконец проснулось и перехватило бразды правления.

Амоа плохо помнил, как выбрался из королевского замка. Он даже не помнил, оставил ли в живых узнавшую его библиотекаршу. Ему было все равно, увидит кто-нибудь его превращение или нет. Он просто призвал свою вторую сущность и расправил крылья. Больше ничьи приказы не были над ним властны, ведь второе «я» наконец проснулось и перехватило бразды правления.

Выбрав наугад направление, Амоа отыскал в одном из ущелий на побережье пещеру и забился туда.

Выбрав наугад направление, Амоа отыскал в одном из ущелий на побережье пещеру и забился туда.

– Хотел найти ее?! – спрашивал сам себя, разбивая руки в кровь о каменные стены. – Ту часть себя, что когда-то отдал? Что же ты за трусливая ящерица?! Пойди и возьми то, что так долго искал!

– Хотел найти ее?! – спрашивал сам себя, разбивая руки в кровь о каменные стены. – Ту часть себя, что когда-то отдал? Что же ты за трусливая ящерица?! Пойди и возьми то, что так долго искал!

Он столько времени пытался выбраться из-под горы, а сейчас понял, что больше всего на свете ему хочется нагрести в похожую пещеру как можно больше золота, усесться на драгоценной перине и, отрешившись, просто пересчитывать свои богатства.

Он столько времени пытался выбраться из-под горы, а сейчас понял, что больше всего на свете ему хочется нагрести в похожую пещеру как можно больше золота, усесться на драгоценной перине и, отрешившись, просто пересчитывать свои богатства.

Повсюду струилась черная магия, наполняя тяжелой гнетущей атмосферой ущелье. Но теперь не магия властвовала над ним, а он был ее полноправным хозяином.

Повсюду струилась черная магия, наполняя тяжелой гнетущей атмосферой ущелье. Но теперь не магия властвовала над ним, а он был ее полноправным хозяином.

Проклятие, которое наложил на него брат, в результате стало не только его слабостью, но и силой. Проклятие, которое принадлежало теперь не только ему.