– Я должна тебе кое-что показать. – Она остановилась у трюмо и, открыв небольшой ящик, вытащила несколько помятых листов.
– Я должна тебе кое-что показать. – Она остановилась у трюмо и, открыв небольшой ящик, вытащила несколько помятых листов.
– Что там? Покажи, – нахмурился мужчина.
– Что там? Покажи, – нахмурился мужчина.
– Доказательство того, что мне действительно грозит опасность.
– Доказательство того, что мне действительно грозит опасность.
– Если все так серьезно, почему ты не сказала раньше?
– Если все так серьезно, почему ты не сказала раньше?
– О, а ты у нас господин «Сама честность», – фыркнула она, – просто образец открытости и доверия! За все это время ты так и не рассказал, кто такой этот Подгорный король и откуда вообще взялось проклятие! Хотя ты ведь знаешь об этом, да?
– О, а ты у нас господин «Сама честность», – фыркнула она, – просто образец открытости и доверия! За все это время ты так и не рассказал, кто такой этот Подгорный король и откуда вообще взялось проклятие! Хотя ты ведь знаешь об этом, да?
Амоа почувствовал, как Кая применяет силу, пытается подчинить его. Дыхание на миг перехватило, а от напряжения потемнело в глазах.
Амоа почувствовал, как Кая применяет силу, пытается подчинить его. Дыхание на миг перехватило, а от напряжения потемнело в глазах.
Нельзя было говорить ей правду. Нельзя. Он покачнулся, осознав, что пауза затянулась, а давление лишь нарастало. Вот же ведьма!
Нельзя было говорить ей правду. Нельзя. Он покачнулся, осознав, что пауза затянулась, а давление лишь нарастало. Вот же ведьма!
Киара всплеснула руками и отвернулась, сбросив чары, так и не дождавшись ответа. На миг ему стало нестерпимо стыдно. За свою ложь, за то, что продолжает врать каждый день. Быть может, сложись все иначе, Амоа сказал бы ей правду. Но сейчас слишком поздно.
Киара всплеснула руками и отвернулась, сбросив чары, так и не дождавшись ответа. На миг ему стало нестерпимо стыдно. За свою ложь, за то, что продолжает врать каждый день. Быть может, сложись все иначе, Амоа сказал бы ей правду. Но сейчас слишком поздно.
– Это и мой ребенок тоже. Я всего лишь хочу разделить ответственность, – осипшим голосом произнес.
– Это и мой ребенок тоже. Я всего лишь хочу разделить ответственность, – осипшим голосом произнес.
– Очень интересно? Так смотри, – Кая протянула листы и отвернулась.
– Очень интересно? Так смотри, – Кая протянула листы и отвернулась.