Маленькое алое пятнышко на бинтах растекалось, превращая совсем недавно бывшие белоснежными повязки в багровые тряпки матадора.

– Ты ведь сказал мне, что кровотечение остановилось. Фейри не могут лгать, – с упреком протараторила я, непонимающе качнув головой.

– Почти остановилось, – подчеркнуто поправил меня блондин, высвободив руку из моего захвата. Он недовольно свел брови и запахнул обратно рубашку.

– Лекарство! – вдруг вспомнила я, ощупывая карман своего атласного халатика. – Горничные сказали, что тебе нужно его выпить, чтобы вывести из организма яд.

– Даже не начинай, я все равно не стану его пить, – остановил меня Эллин, выставив перед собой здоровую руку. – Подумаешь, пару бинтов запачкал, отдохну денек-другой, и все само пройдет.

– Но ты теряешь кровь, – возмутилась я. – Что плохого в этой склянке? – Достав из кармана тоненькую колбу, я задумчиво ее потрясла.

– А ты понюхай, – тоном недовольного мальчишки произнес Эллин, и я не сдержала смешка.

– То есть ты, один из самых могущественных фейри страны волшебного народа, сапогами месивший кишки врагов и заживо замораживавший монстров, брезгуешь выпить лекарство? – припомнила я Эллину его упрек в темницах, когда меня чуть не съела огромная крыса.

Мой заливистый смех эхом пронесся по всей комнате. Схватившись за живот двумя руками, я попыталась унять спазм от плохо сдерживаемого хохота.

Эллин бросил на меня серьезный, укоризненный взгляд, но уголки его губ дрогнули в улыбке. Похоже, он прикладывал немало усилий, чтобы тоже не рассмеяться.

Жестом руки он предложил мне вскрыть склянку. Осторожно прокрутив деревянную пробку, я с хлопком открыла колбу.

В нос ударил омерзительный запах, напоминавший вонь тухлого яйца, жука-вонючки и прокисших огурцов, и все это в одном флаконе. Еле сдержав подступившую рвоту, я быстро вернула пробку на место.

– То-то же! – Теперь расхохотался Эллин, наблюдая, как я, скривив лицо, борюсь с собой. – Лучше уж умереть от кровотечения, чем от этой благоухающей жижи. От первого хоть не так стыдно будет. Не хочу, чтобы меня запомнили как короля, исторгнувшего собственный желудок.

Я снова взорвалась приступом смеха, но глубоко в моей душе росла тревога. Уж слишком быстро пропитывались кровью его бинты.

– Давай так: ты как послушный мальчик выпьешь это смердящее подобие лекарства, а я подарю тебе свое выигранное в снежки желание, – не успев до конца обдумать свое предложение, выпалила я.

Эллин поднял на меня заинтересованный взгляд, лениво постукивая пальцами по одеялу.

– А вы – неплохой дипломат, Агнес Эркенст. Я согласен выпить эту «гоблинскую отрыжку» взамен на желание. – Его комическое сравнение откликнулось широкой улыбкой на моем лице. – Только поить меня им будешь ты.