Все его тело напрягается от ярости.

– Как. Долго? – цедит он сквозь стиснутые зубы.

– Четыре недели. В ту ночь, когда он схватил меня, он дал мне выбор. Я должна была рассказать о планах восстания, или он убьет Бенисию, – признается она, и я смотрю, как по ее лавандовой щеке скатывается слезинка.

– Ты обманула нас всех, – говорит он, его голос скрывает потрясение, которое он испытывает. – Ты подписала нам смертный приговор.

– Я была вынуждена! – возражает она, впервые подняв на него глаза. – Я не могла позволить ему убить ее.

Я прижимаю ладони к глазам. Этого не может быть.

– Моя сестра возненавидела бы тебя за такой выбор, – рычит Белрен. – Она жила, истекала кровью и дышала ради этого восстания; боролась с этим монстром, который просто использует фейри, играя с нами, как с фигурками на доске, и выбрасывая, когда надоест.

– Ты бы предпочел, чтобы я позволила ей умереть? – с вызовом спрашивает принцесса. – Твоей собственной сестре?

– Я бы предпочел, чтобы ты поступила по чести! – кричит он ей в ответ, вырываясь. – Я бы предпочел, чтобы ты сказала мне. Я мог бы помочь, Сура. Я всегда помогал тебе, даже когда ты бросила мою сестру, чтобы выйти замуж за гребаного принца.

Сура вздрагивает.

– Я сделала это, чтобы помочь восстанию.

– Это то, в чем ты сама себя убедила. Но я думаю, тебе нужен был статус. Ты разбила ей сердце, бросив ее. Неудивительно, что она сбежала.

Принц Эльфар усмехается.

– Да. И я поймал ее. С тех самых пор она у меня. Она ужасно интересный собеседник.

Белрен практически пылает от ярости.

– Я убью тебя, если ты причинил ей вред.

Ухмылка принца не меркнет.

– Я бы с удовольствием посмотрел на твои потуги.

Я уверена, что он серьезно. Вот настолько он психопат.

Принц Эльфар самодовольно смотрит на Белрена.