Ангелина сердилась, была очевидно уставшей и выйти покурить не могла. Я на секунду почувствовала укол вины, что оставила ее одну с этой стаей старых коршунов. Но коршуны тоже были изрядно поникшие и потрепанные, да и в глазах их была капитуляция.

Ярослав Минкен, сидевший по левую руку от Ангелины, смотрел на коллег с плохо скрываемым торжеством.

– А как насчет замужества, ваше высочество? Вас устраивает наш кандидат? – Это Кембритч, можно было и не смотреть.

– Вашего сына, – с плохо скрываемым сарказмом произнесла Ангелина, – мне рекомендовали с самых разных сторон.

– Д-да, – немного растерялся старый интриган, – он очень разносторонний человек. Умеет вести себя в свете, этичен, – (я хмыкнула), – спокоен. Он будет хорошим мужем и не посрамит дом Рудлогов. И наша семья отвечает всем условиям. Брак необходимо заключить как можно скорее, дабы остановить катастрофу. Каково ваше решение?

Да, каково, сестричка?

– Я не могу решать, не пообщавшись с кандидатом, – ответила Ани. – К сожалению, не имела удовольствия быть знакомой с ним до переворота. Завтра мы можем встретиться и поговорить. А сейчас давайте уже подпишем итоговый документ, сделаем заявление для прессы и успокоим людей.

И все посмотрели на горящую сотнями тысяч огней площадь Седрика Победоносца.

– Марина, – тихо сказала сестра, когда мы шли в пресс-центр. – Одно твое слово, и я откажусь от этого брака и не стану с ним встречаться. Но времени на поиск других кандидатов очень мало. Ты что-то чувствуешь к нему?

Мы обе знали, каким будет мой ответ. Но если это нужно для успокоения твоей совести, сестренка, то я возьму все на себя.

– Нет, конечно, Ани. Я с самого начала говорила, что его поведение для меня подозрительно, и не подпускала близко. Он просто преследовал меня, и я не всегда имела силы проявить характер. Жаль, что он оказался таким настырным и теперь мы не можем жить, как раньше.

– Случилось все, как случилось, Марин. Возможно, просто пришла пора вернуться туда, где наше место по праву рождения. Столько случайностей, начиная от вашей встречи, мне уже кажутся закономерностью.

– Возможно, – эхом пробормотала я.

* * *

За час до пресс-конференции все новостные агентства, телеканалы и радио, в том числе и заграничные, запустили объявления о приближающемся чрезвычайном включении, связанном с безопасностью государства. Люди на площади передавали информацию из уст в уста, и вскорости площадь уже гудела, тревожно-выжидательно, с надеждой вглядываясь в светящиеся в темноте окна Высокого Совета и прислушиваясь к потрескивающим и периодически проверяемым техниками репродукторам. Люди в столице, уставшие от переживаний и слез сегодняшнего дня, разместились перед телевизорами. В больницах способные ходить раненые сползались в общие холлы для просмотра обещанных новостей, в палаточных лагерях оставшиеся без крова собирались под громкоговорителями. Страна замерла в ожидании.