Она покачала головой.

– Дай мне поговорить с Ани, пока вы не совершили ошибку и…

– Ни в коем случае, – прервала ее я. – Ты обещала, Васют.

– Знала бы, что увижу тебя такой, не обещала бы, – очень строго и серьезно произнесла моя старшая сестра.

– Какой, Васюш?

– Такой же погруженной в себя, как после смерти мамы, Мариш. Мне страшно за тебя. В прошлый раз тебя сорвало…

Я выразительно глянула на ненужную при этом разговоре парикмахершу и сменила тему. Тем более что я не хотела об этом говорить.

– Мы так и не сходили к ней на могилу.

– Я была.

– А мне страшно, Васюш.

– И мне было страшно. Но нужно, Марин.

Да… после свадьбы…

Я схожу с тобой перед тем, как мы уедем. Спасибо, сестренка.

Амфитеатр был заполнен до самых краев. Невыспавшиеся аристократы, их жены и дети, приглашенные промышленники и воротилы бизнеса, которых тоже в предрассветный час озадачили переносом церемонии на восемь утра. Но пришли все. Королевские семьи материка, сидящие в ложах их фамильных цветов. Многочисленная охрана. Маги, закрепляющие над чашей амфитеатра поблескивающие и переливающиеся щиты. Статуя Красного Воина, на пьедестале перед которым лежала корона двора Рудлогов. Рассевшиеся на коленях полукругом около статуи священники Триединого и младших богов, с ритуальными гонгами в руках. Красные круглые ковры, куда должны встать будущая королева с ее избранником, покрытые символами долголетия, процветания и плодовитости, – им было не менее двух сотен лет, и использовались они только для коронации.

Я вышла из Зеркала вслед за сестрами и Марианом и тут же увязла в светлом влажном песке. Песок этот прекрасно подходил для боев, но совсем не подходил для девушек на каблуках. Но что поделаешь, традиция. Впереди Мариан аккуратно поддержал жену, чуть не свернувшую себе ногу на этом импровизированном пляже. Ангелина же, в тяжелом парчовом платье цвета темного старого золота и с забранными наверх темными волосами, будто не чувствуя неудобства, медленно приблизилась к ожидающей ее царице Иппоталии.

Так как мамы не было, довести невесту до избранника и представить богу как будущую королеву выпало знатнейшей из присутствующих женщин. И я завороженно глядела на статную царицу, которая, несмотря на возраст – она была даже старше мамы, – сохранила какую-то тягучую гибкость и привлекательность. Я видела Иппоталию в детстве всего пару раз, и сегодняшняя встреча казалась очередным приветом из прошлого.

Зазвучали гонги, и люди, заполнившие амфитеатр, замолчали. Гонги продолжали звенеть – пронзительно, торжественно и тревожно. Царица ласково улыбнулась Ани, что-то сказала ей и протянула руку. И под мерный перелив звуков, эхом перекликающихся друг с другом, повела мою сестру к ожидающему ее у расстеленных ковров Кембритчу. А мы остались стоять позади, на положенном месте, в пятнадцати шагах от статуи Бога-Огня.