– Он слабый человек, легко поддающийся влиянию! – сжав руки на груди, рыдала жена Фемминса. – У него слабое здоровье, но ведь не все деньги он получил… не очень праведно! А забрали – все! Не губите, госпожа герцогиня! Пожалейте наших дочерей, они остались без приданого! Только вы можете решить нашу судьбу!

В коридоре собирались люди. Сцена была отвратительной. Внутри меня все кипело от злости и желания высказать ей, что она лицемерка: где были ее слезы, когда на улицах голодали и мерзли беженцы, а мэр наживался на них? Да и о каком приданом может идти речь, когда форты держатся еле-еле?

Но одновременно мне было жаль эту немолодую женщину, в один день потерявшую и положение в обществе, и богатство, хотя, судя по внешнему виду, она сполна пользовалась плодами деятельности супруга. Мне было очень жаль девчонок – они не показались мне при встрече противными и избалованными. Да и прийти с прошением требовало немало мужества, какие бы мотивы за этим ни стояли. Но устраивать в больнице скандал, о котором будут судачить по всему герцогству и за его пределами, ей не стоило.

– Судьбу вашего супруга будет решать лорд Лукас Дармоншир, господин этих земель и мой муж, – сказала я как можно спокойнее. – Вашей же судьбе, как и судьбе ваших дочерей, со стороны закона, как я понимаю, ничего не угрожает. Вас не оставили без крыши над головой, и это хорошо. Теперь встаньте, госпожа Фемминс. Здесь лечебное учреждение, а не моя приемная. – Я перевела взгляд на пациентов и открыла дверь. – Кто следующий на перевязку?

Я ушла в процедурную, не глядя, встали они или нет. Слава богам, у них хватило ума не продолжать сцену.

Но этим дело не закончилось: несколькими часами позднее я увидела дочерей Фемминса на приемке раненых. Их мать воинственно намывала пол и опустила голову, когда я вошла в приемное с ампулами кровеостанавливающего. Возможно, она делала это, чтобы повлиять на меня, но ее упорство и небрезгливость были достойны уважения.

А вечером в процедурную зашел главврач Оуэн Патрисон. Он подождал, пока мы с Нелл отпустим пациентов, потер рыжие усы с проседью и сообщил:

– В госпитале наплыв аристократок, желающих поработать санитарками, ваша светлость. Все вдохновлены вашим примером и хотят служить на благо родины, как герцогиня Дармоншир. Вы спровоцировали невиданный приступ патриотизма среди нашей элиты.

– Ну да, ну да, – пробормотала я. Скорее, кого-то послали напуганные возможными арестами отцы и мужья-коррупционеры, а кто-то воспринял это как новую моду.

– И пожертвования полились рекой, – добавил он. – С просьбами ненароком сообщать вам имена жертвователей.