– Надо идти за ними? – недоуменно спросила Василина, оглядываясь на изваяние божественного праотца. Статуя молчала, и королева поднялась, зашагала к выходу. Вперед метнулся Мариан, зарычал на нее, останавливая у порога, и, пока она пыталась сообразить, чего он хочет, дотрусил до сугроба и вернулся с ее заледеневшими сапогами. Надеть их оказалось очень трудно.

Затем Василина рядом с мужем бежала за стайкой огненных духов – те, задевая ветки деревьев, которые загорались и тут же тухли, неслись к зданию. Двери дворца тоже открылись сами собой – и бабочки, пугая придворных и гвардейцев, полетели по первому этажу и остановились перед дверью в подвал, по которому спускались в подземный ход Стрелковский с Полиной.

Уже было понятно, куда они летят, – и королева пробежала за ними по подвалу, нажала на рычаг, опускающий пандус в подземелье, потопталась перед вертикальной «шахматной доской», вспоминая, какие панели использовала Поля…

Искрянки нетерпеливо разделились, показывая нужные панели, и Василина нажала на них, обрадованно хлопнула в ладони, когда проход открылся, – и опять остановилась, потому что Мариан зарычал и пошел вперед.

Около засыпанного хода к подземной усыпальнице Иоанна суетились инженеры, стояли какие-то механизмы. Люди застыли, увидев летящих духов и бегущего за ними медведя, ринулись прочь. Василина, тяжело переводя дыхание, остановилась у завала – чтобы увидеть, как искрянки одна за другой проходят сквозь осыпавшуюся землю, оставляя за собой небольшие оплавленные норки. Через пару минут все духи пропали.

– И это все? – расстроенно спросила королева. – Это знак, да? Что я все-таки должна пойти вниз?

Подошел Мариан, сочувственно потерся о ее плечо огромной башкой, и она вздохнула, обняла его.

– Пойдем наверх. Что делать. Придется ждать, пока разберут завалы.

Он чуть присел – и королева, поколебавшись, на глазах застывших работников забралась на него верхом. И закрыла глаза.

– Во всяком случае, он ответил, – пробормотала она шепотом. – Хотя бы так. И, кажется, я поняла, чего он от меня хочет, Мариан.

Муж недовольно фыркнул, потрусив по подземному ходу обратно.

– Смелости, – сказала Василина ему в шерсть. – Я ведь такая трусиха, Мариан. Наверное, ему стыдно за меня.

Медведь обернулся, как-то ухитрившись достать языком до ее щеки. И взгляд его красноречивее любых слов говорил, что он думает о боге, требующем от мягкой и нежной Василины смелости.

Глава 4

Глава 4

В небесных чертогах, как и в драконьих землях, уже неделю с начала сезона Белого Целителя витал запах страстоцвета-эльвиэля. Но не любовь царила здесь – тревога. Сладкий запах смешивался с нежным и чуть печальным ароматом ландышей, и пусть омывали тонкие сферы хрустальные новорожденные ветра, и пусть мир пел об обновлении – не до игр с ветрами было сейчас богам. Будучи частью планеты, воплощением ее первозданных стихий, болезненную дрожь своего мира ощущали они непрерывно.