– Патруль, – негромко объяснил Тротт. Кровь на лезвии исходила дымком, и профессор тряхнул руками – клинки истаяли. Склонился над трупами, достал свой нож, вытер его об одежду покойника – тот продолжал подергиваться, и Алинка, не способная моргнуть, почувствовала, как у нее расплывается в глазах. Инляндец продолжал обыскивать убитых: перекладывал себе из их сумок вещи, взял рог, что-то еще, – принцесса с усилием закрыла глаза и часто задышала. У нее опять плясали перед глазами точки, и, не сиди она уже на земле, точно упала бы в обморок.

– Не вздумайте потерять сознание, – предупредил Тротт сухо, подхватывая одно из тел и затаскивая его под корни папоротника. Уложил туда и другого, кое-как прикрыл опавшими гигантскими листьями, недовольно покачал головой, постарался убрать следы крови. – Хороший следопыт заметит, конечно, – объяснил он, подходя к принцессе. Протянул руку. – Идемте, Богуславская.

Ладонь у него была в крови, и Алинка тяжело задышала, мотнула головой и поднялась сама.

– Почему вы не пощадили его? – сдавленно спросила она через некоторое время. – Он же просил о милосердии… да?

– Алина, – с раздражением ответил Тротт, не поворачиваясь, – поверьте, по сравнению с тем, что они сделали бы с вами, успей он подуть в рог, смерть – самое милосердное. Этот мир не терпит сочувствия к врагам, не обманывайтесь. Гуманизм здесь считается слабостью. И главное правило – либо ты убиваешь, либо тебя.

До вечера она шла как в тумане, ела то, что инляндец ей давал, пила из фляги – и только к сумеркам поняла, что это не их фляга, а одного из убитых, и ее все-таки накрыло тошнотой, и принцесса, тяжело дыша, долго держалась за ствол и плакала, пока ее выворачивало. Сил двигаться дальше не было.

– Ну, все, все, – рот ей вытерли какой-то холстиной, оторвали от дерева, – хватит. Нужно идти, Алина. Еще несколько часов. Мы должны уйти как можно дальше.

Остаток пути она не запомнила. Кажется, над ними опять несколько раз пролетали стрекозы, и лорд Тротт прикрывал ее собой, вжимая в папоротники. Алину начало знобить, проклятый бок и спина болели все сильнее. Принцесса бы так и брела, пока не упала, но в какой-то момент ее остановили, наклонили и принялись лить на волосы прохладную воду и умывать.

Стало чуть полегче. Она увидела, что стоит по щиколотки в ручье, а вокруг – темная ночь. К лицу снова прикоснулась мужская ладонь – принцессе показалось, что она чувствует вкус крови. Алина тяжело задышала, слабыми руками оттолкнула спутника и пошла в воду.

Максимилиан Тротт