Еще немножечко, чуть-чуть. И поскорее – потому что тепло манило, тепло звало ее обратно.

Железо сжималось в ладони куском сыпучего льда – но в конце концов дверь скрипнула, приоткрылась, и Катерина осторожно толкнула ее наружу. Осторожно – Симонова прекрасно помнила жуткий скрип, с которым створка двигалась ранее.

То ли боги обратили сейчас в эту сторону Туры свои взгляды, то ли судьба решила, что хватит неудач отдельно взятой женщине, – но дверь открылась почти бесшумно, не потревожив охранников.

Двое мужчин стояли с открытыми глазами, и Катерина испугалась, что они видят ее. Но они не шевелились, смотрели прямо, и зрачки были большие, расслабленные, и дыхание ровное.

Она осмотрела их – нет ли где-то бутылки с водой, – но ничего не нашла. Прикрыла пострадавшую дверь и, поправив дырявую юбку, пошла по темнеющему коридору – света много было только у их со Свидерским камеры.

Лишь бы никто не решил сейчас проведать пленников!

Вода была в затопленных камерах, но Катя сомневалась, что ее можно пить, – такой неприятный запах от нее шел. Вода точно есть в доме. Но там – похитители. А еще за окнами Катерина видела снег – значит, надо постараться не заблудиться в коридорах и найти выход наружу.

На первой развилке герцогиня поколебалась, выбрала одно из ответвлений и пошла дальше, бормоча шепотом причетки из бабушкиной тетрадки – вдруг пригодятся? Эхо подхватывало шепот, откликалось насмешливым и настойчивым шелестом в уголках и провалах. Как назло, из головы вылетела причетка-потеряшка, хотя она была первой, что бабушка заставила заучить. Как же там?..

«Узелок, узелок, раскрутись, развяжись, дорогу верную покажи, заклинаю…» А что дальше?

Снова развилка – и ни одного светильника. Катя, постукивая каблуками – чудо, что они уцелели! – пошла в темноте. Глаза снова перестроились, стены каменного коридора стали объемными, бархатными.

«Узелок, узелок…»

Опять разветвление. Никаких пометок, никаких следов. Откуда-то потянуло табачным дымом, но Катя, как ни принюхивалась, не могла определить, из какого рукава тянет. Пошла туда, где запах показался сильнее.

Ну как же звучит причетка?! Еще две фразы, она точно помнила. Как так, как она могла забыть?!

Катерина уперлась в тупик. Пошарила руками по стене – здесь был обвал, и Катя поспешила обратно. Если ее засыплет, Саша умрет там, в камере. И девочек своих она больше не увидит.

От воспоминаний о дочерях перехватило дыхание, и герцогиня застонала чуть слышно. Издевательское эхо тут же подхватило этот стон, усилило, сделав похожим на вой умирающего зверя, и она насторожилась, прислушалась. Сердце забилось чаще и успокоилось, только когда стих вой.